Врачебная ошибка. Ирина Градова

на нее положилась! Однако, как мне кажется, я все же одним глазом следила за тем, чтобы все сошлось. Охлопкова, между прочим, меня ни в чем не обвиняла, ведь Кира работала и с другими анестезиологами…

      – Это хорошо: не хотелось бы придумывать отговорки, чтобы тебя отмазать! Думаешь, твоя Кира для сына наркоту доставала?

      – Понимаешь, у нее куда-то утекал налоксон, а на моей практике он вообще ни разу не применялся.

      – А его ведь наркошам дают, да? Типа лечение от морфиновой зависимости…

      – И другие наркотики: такое впечатление, что у Киры были безотходные операции!

      – Радуйся, что она тебя за собой не потянула, – хмыкнул Андрей.

      – Как считаешь, мне следует поговорить об этом с Карпухиным?

      – Зачем? Это же вроде самоубийство… С другой стороны, ты можешь оказаться права: просто так Артем не взялся бы за такое очевидное дело – видимо, не так уж все очевидно! Позвони ему. Может, мы зря беспокоимся, но в любом случае хуже не будет!

      – Ты с Леонидом говорил? – сменила я тему.

      – При чем тут Леонид? – удивился Андрей.

      – Ты ведь ему поручил заняться тем мальчиком, Попковым?

      – Откуда ты знаешь? Неужели Кадреску…

      – Ага, – кивнула я, – мы встречались.

      – Интересно, по какому поводу?

      – У нас было тайное свидание, а потом сумасшедший секс на крыше больницы.

      – Не удивлюсь: Кадреску всегда отличался ненасытным темпераментом, но мне казалось, что я тебя вполне удовлетворяю?

      – Ладно, шутки в сторону, – вздохнула я. – Обнаружилась одна интересная деталь, поэтому Кадреску со мной и связался. Помнишь, я говорила тебе о журналистке, которая и заронила зерно сомнения в душу Ирины Попковой?

      – Ну?

      – Журналистку звали Ниной Митиной.

      – И что?

      – А то, что пациентку, в смерти которой обвиняют Жанну и Киру, зовут точно так же. Более того, это она и есть!

      – Интересно… И что у тебя на уме?

      – Даже не знаю! Нина подозревала, что профессорша, которая удаляла опухоль мальчику (кстати, вместе с почкой), хотела реализовать деньги, отпущенные на квоты по Вильмсу. Теперь Нина мертва и, выходит, некому больше правду искать?

      – Господи, Агния, ты ведь не думаешь, что Георгиади могла иметь отношение к смерти пациентки?! Она работает совершенно в другом месте, да и практически доказано, что именно ваше отделение, уж извини, допустило роковую ошибку, и обвинять в этом заслуженного врача по меньшей мере неэтично!

      – Странно, что именно ты, глава Отдела медицинских расследований, мне это говоришь!

      – Вот именно – медицинских расследований, а не идиотских предположений! Скорее всего, у этой Нины не было серьезных доказательств, иначе этим давно занялась бы прокуратура. Не забывай, что она была журналисткой, а они радуются любой возможности кого-то в чем-то уличить, а потом уж пусть жертва сама расхлебывает последствия и оправдывается. Я видел слишком много судеб, разрушенных писаками, уж поверь, часто совершенно незаслуженно.

      –