Проклятье из тридесятого царства. Ян Тихий

почему-то думал, что тебя отобрали у родителей потому, что у них были… проблемы с алкогольной зависимостью, разве нет?

      – Да, – вздохнул Фил, – но, все же, не совсем. Понимаешь, если бы мама с папой вместо того, чтобы бухать следили за мной, то не произошло бы того, что произошло.

      – Давай, выкладывай.

      – Мне было, примерно, столько же лет, сколько и Миле, ну, может, чуть больше. Я помню, что наш дом, если эту развалюху можно так назвать, стоял в самом конце улицы на углу. Дальше – небольшой пустырь, за которым лес. Я не считал, что как-то плохо живу, мне казалось, что у всех так. Родители не просыхали. Это уже был финиш. Но это я теперь понимаю, а тогда… Знаешь, единственное чего мне не хватало – это еда. Я постоянно был голоден. Летом ел то, что находил в огороде, но, когда пришла зима, то реально голодал. Да, я не думал ни об игрушках, одежде, играх – это не имело значения. Я хотел кушать. Иногда меня подкармливали соседи, когда видели на улице, но мне не всегда счастливилось с ними пересекаться, в детский сад я не ходил – некому было водить и забирать. Временами, мать приходила в себя и наготавливала еды. Она отлично готовила. По крайней мере, так говорят, лично я – не помню. Помню только, как однажды она напекла невероятно вкусных булок, таких я больше не ел, этот запах запомню на всю жизнь. Но больше, если честно, ничего хорошего вспомнить не могу. Так вот, в один из периодов родительских запоев, я играл на улице возле двора. Была зима, уже вечерело и всех друзей с нашей улицы родители позвали домой. Я остался один, меня ведь никто не звал. Ну, и ладно. У меня было важное дело: долепить снеговика. Снег валил такими крупными пушистыми хлопьями… И тут спиной почувствовал чей-то взгляд и когда обернулся, то понял, что не ошибся – я был не один. Позади меня стояла женщина. Хан, она показалась мне самой красивой на свете! Женщина подошла ко мне поближе и спросила: «Филипп, ты, наверное, голоден?». Я подумал, что эта тетя – одна из соседок с нашей улицы. Я еще забыл упомянуть, что она была шикарно одета, и вообще выглядела отлично: высокая, стройная, в длинном темном пальто и в сапогах на каблуке. Пальто было расстегнуто, и я мог рассмотреть ее красивое фиолетовое платье. Волосы! Они были до самого пояса, такие темные и гладкие. Лицо худое, но не острое, нос прямой, губы в красной помаде, а глаза… как два темных блюдца. Я тогда ничего ей не ответил. Я застеснялся и побежал во двор. Постояв минуты три за калиткой, я вышел, но уже никого не было, а под ногами я увидел сверток. Внутри были конфеты, пирожки и пара яблок. Я все съел прям там. Все, кроме одного яблока. Я отнес его маме. К слову, она не оценила: разрезала на части и подала на стол, как закуску для себя, отца и еще троих друзей. Мне было обидно, я хотел, чтобы она с папой его съели сами. На этом история с тетей не закончилась. Она стала приходить и вручать мне пакеты с едой регулярно. Я ее ждал всегда вечером, когда возле дома зажигался фонарь. Она появлялась, как будто, из неоткуда, как всегда красивая и одетая не по погоде. Но я не мог с ней заговорить, возможно, из-за того, что я в принципе этого не умел. Забегая наперед: когда меня изымали социальные службы, то сказали, что