Вне времени, вне игры. Анна и Сергей Литвиновы

руками корреспондент. – Да и не платим мы за информацию.

      – А на нет и суда нет, – замкнулась старушка.

      – Бросьте, уважаемая, – вступила решительно Варя. – Суд-то как раз есть. – Голос ее звучал диссонансом с ласковым Андрюшиным не в пример сурово. – Вы ведь что тут нам устроили? Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов, чистой воды. Статья УК РФ сто сорок четвертая, исправительные работы на срок до года. Ну, на исправработы вас, учитывая преклонный возраст, вряд ли возьмут, а вот штраф в размере до ста минимальных зарплат – запросто. У вас пятьсот тысяч лишних имеются?

      – Ой, ой, испужала! – саркастически воскликнула бабка – хотя, конечно, тон Варвары и слова «статья» и «срок» ее устрашили.

      – К тому же, – добавил юнец, – раз вы, обычная соседка, про тайну Сырцова знаете – то, значит, и другие слышали.

      – Ну, и пусть вам другие брешут.

      – Тысяча рублей! – воскликнул корреспондент и выхватил из кошелька купюру. – Немедленно и сейчас!

      При виде денег глазки у бабули засверкали, однако она опасливо покосилась в сторону Вари.

      – А она меня в кутузку потащит.

      – Не потащу!

      – Не потянет она вас никуда, говорите!

      – Так вот: он, Игоряха Сырцов – нашей Антонине сынок-то неродной.

      – А откуда вы знаете?

      – А оттуда! Они к нам, семья ихняя, приехали, когда Игоряхе уже три или четыре года сполнилось. А до того они все в Нарочинске жили. Это от нас двести километров. Так вот, там у Антонины никакого сыночка и в помине не было! С детдома она его взяла, а потом сюда приехала, следы заметать!

      – А вы-то откуда знаете?

      – А у меня там кума живет и еще сестра двоюродная, они все-е-е про всех знают.

      – Что ж, гражданочка, спасибо вам за содействие сотрудникам СМИ, – важно произнес Андрюша. – Где, вы говорите, проживают сестры Сырцова?

      – Ксенька в квартире двадцать пятой, а Мария в тридцать шестой.

      – Их и вправду дома нет или вы, голубушка, хитрили?

      – Да кто знает, – отвела глаза старушенция, – я за ними не слежу, мобыть, и дома из них кто.

      – Разделимся? – предложил Варе юный корреспондент. – Ты в двадцать пятую, я в тридцать шестую?

      – Наоборот. Я в тридцать шестую.

      – Почему?

      – Обрати внимание на планировку.

      – И что? – туповато уставился на нее журналист.

      – А то, что здесь три квартиры на этаже, этажей – пять. Значит, тридцать шестая на втором, – быстро подсчитала в уме Варя, – а двадцать пятая – на четвертом. Зачем меня по лестницам зря гонять.

      Юноша ухмыльнулся.

      – Только не вздумай от меня ничего утаить из того, что сестра расскажет. А не то подведу под статью – как ее там? – за противодействие деятельности журналистов.

      – Давай, юный прокурор, топай своей дорогой – в номер двадцать пять.

      За дверью квартиры Марии Сырцовой слышался младенческий заливистый хохот и женские счастливые восклицания: «А-бух! А-бух!» «Увы, придется потревожить эту незамутненную