Нити судьбы. Н. Ланг

писатели и те, кто причислял себя к их касте, отправились на фуршет. Под благовидным предлогом я удалился, забрав пару копий своей рукописи.

         Тёплый майский ветер освежал. Я взглянул на часы. Полшестого. До начала рабочего дня ещё осталось время. Нужно успокоиться и привести мысли в порядок.

         Весна успела заглянуть в город. Я шёл по Невскому проспекту, залитому солнечным светом. Улицы заполнили люди, истосковавшиеся по теплу. Я брёл, потеряв ориентиры, не слыша людских голосов. Проспект вывел к гранитной набережной. По магистрали мчались машины, создавая музыку вечернего Петербурга.

         Моя изменчивая противоречивая натура не давала покоя  родным. Особенно мама переживала за мою судьбу. Я был единственным ребёнком. По настоянию отца поступил в Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет на архитектурный факультет. Как мог, вникал в дизайн, проектирование, геометрию и инженерную графику. Ни один предмет не увлёк меня. Закончив пару курсов, я перевёлся на экономический факультет, но посетив несколько занятий, понял, что и финансовая наука мне не по зубам. Я завидовал известным писателям. Их произведения признавали именитые критики, а значит они не лишены таланта.

      – Ищи своё призвание где угодно, только о литературе забудь, – скажет папа. Я уже слышу его голос в своей голове.

         Многие из моих сверстников, дети из влиятельных семей, считавшие, что им всё дозволено. Нет, они не были плохими людьми. Просто они незнакомы с иной жизнью, как и я, впрочем. Хотелось узнать, каково это – добиться успеха своими силами, почувствовать удовлетворение от результатов труда. Я ощущал себя в этой среде белой вороной, хотя и был вхож в круг литературной элиты. Жизнь мажора, за которого путь выбирают другие мне не по вкусу. Я хотел быть человеком, а не казаться. У человека есть призвание. Увы, найти свою дорогу непросто. Иногда уходят долгие годы. Годы проб и ошибок. Но я желал сам пройти этот путь. Как мне казалось, я нашёл своё предназначение и то, что отец не одобрял его, придавало мне дерзости осуществить задуманное.

         Но сегодня моя уверенность уменьшалась, будто шагреневая кожа. Такие же метаморфозы переживал и блокнот. Я вырвал из него лист с пожеланиями критиков, сделал аккуратный самолётик, пустил в небо и с упоением наблюдал, как он, вращаясь, словно сбитый истребитель, упал в воду. Течение реки быстро унесло его прочь. Я с остервенением отрывал листы с набросками новой повести. Рукопись казалась мне жалкой пародией на что-то стоящее. Так же как и моя жизнь. Из листков, испещрённых неровным почерком, получались дивные самолётики. Они, словно одинокие журавли стремительно вылетали из рук. Истинный полёт мысли. Моя душа не дрогнула. Я созерцал со спокойствием, на которое способен человек с разбитыми мечтами, как целая эскадрилья белоснежных самолётиков отправилась к горизонту. Издалека они казались всплывшими обломками роскошного лайнера. Солнце растворилось вдали. Багровые лучи заката тонули в тихих