Осторожно, злая инквизиция. Яна Ясная

надо тщательно расследовать это, – непреклонно отозвался мой, с позволения сказать, гость. – И предоставить ведьме защиту.

      Его собеседник помолчал, не иначе как взвешивая резоны (в моей груди тотчас же взметнулся пожар: скоты, я вам зачем налоги плачу?!), и задумчиво уточнил:

      – Ты сейчас у нее?

      – У Свердловой, – подтвердил Максим, – Но я установил защиту, она нас не слышит.

      – Брат мой, – перебил его визави, – ведьма, которая в критических ситуациях бросает повеление, отлично обучена и является жуткой традиционалистской. Ты в ее квартире, на ее территории… Поверь: она слышит.

      Непродолжительное молчание.

      – Я решу этот вопрос.

      И затем:

      – Ксения Егоровна, вы не могли бы нас не подслушивать?

      Инквизиторский гад слегка повернул голову в мою сторону и терпеливо ждал ответа. Я кожей чувствовала его внимательный взгляд, пока изучала маникюр.

      Он, кстати, перипетии сегодняшнего дня перенес вполне достойно.

      Пожалуй, игнорировать вопрос и притворяться, что мерзкий старикашка выжил из ума, бесполезно.

      – Ну, – уронила я в итоге неопределенно.

      – Ксения Егоровна, – кажется, многонеуважаемый Максим правильно трактовал мое «ну». – Не подслушивайте нас, пожалуйста.

      Я молчала, отказываясь давать ответ.

      Что само по себе и было ответом.

      – Ксения Егоровна, – улыбнулся дознаватель, сверкая ямкой на щеке и чертиками в глазах, – давайте я вам взятку дам!

      Взятка?

      Сомневаюсь, что на глазах у своего начальства мне предложат что-нибудь ценное.

      С другой стороны – не сомневаюсь, что подслушивать мне в любом случае больше не дадут: либо усилят защиту, либо будут вести разговоры вне зоны моего влияния.

      – И что вы можете мне предложить? – столько царственной надменности в моем голосе было, что римские цезари рядом со мной – дешевая китайская подделка.

      – Партнерство, – он снова применил удар ниже пояса, «улыбку-которой-нет».

      «Ниже пояса» отозвалось тягучим, тянущим чувством, я отозвалась взглядом, исполненным жалости: он что, правда думает, что я, такая дурочка с переулочка, все брошу и в партнерство поверю?

      Многоуважаемый Максим, не обращая внимания на выраженное мной недоверие, продолжил:

      – Я предлагаю партнерские отношения до конца следствия, без попыток обмануть, исказить или утаить любые сведения, имеющие отношение к следствию. Вы взамен дадите слово, что не будете пытаться подслушать мои переговоры с начальством, не станете «случайно» проверять мои вещи либо выяснять подробности моей деятельности любым иным способом, кроме прямого вопроса.

      Внизу живота заныло требовательно, предвкушающе.

      Ксюша, приди в себя! Ну нельзя так млеть от мужика только потому, что он осторожный, умный гад!

      Можно! Можно, я же млею!

      Ну и дура. Подумаешь, попытался обойти в формулировках: партнерские