Гражданская кампания. Лоис Макмастер Буджолд

порадоваться вместе с ним.

      – А что не так с Ришаром? – изумился Алекс. – Я видел его пару раз, и мне он показался вполне солидным мужчиной. В политическом смысле.

      – Не важно, Алекс.

      Формонкриф недоуменно покачал головой:

      – Бай, неужели ты начисто лишен достойных родственных чувств?

      Бай лишь отмахнулся.

      – У меня нет достойных родственников. И мое основное чувство к ним – отвращение. Ну, за исключением разве что одного или двух.

      Тут до Айвена дошли слова Байерли, и он слегка нахмурился:

      – Если он сможет добиться желаемого?! А что может Ришару помешать? – Насколько было известно Айвену, Ришар Форратьер – старший сын старшего дяди, совершеннолетний и в здравом уме. И факт, что кто-то является сукиным сыном, никогда не был поводом для исключения из Совета Графов, иначе бы там почти никого не осталось. Никаких прав не имели лишь бастарды. – Ведь не обнаружили же, что он тоже скрытый цетагандиец, как бедняга Рене Форбреттен?

      – Нет, к сожалению. – Байерли искоса глянул на Айвена. Странно как-то глянул, расчетливо. – Но леди Донна – по-моему, Айвен, ты с ней знаком – представила Совету Графов официальный протест на следующий же день после смерти Пьера, таким образом временно заблокировав утверждение Ришара в правах.

      – Я что-то об этом слышал, но не обратил внимания.

      Айвен не видел младшей сестры Пьера во плоти – и роскошной плоти! – с тех пор, как она рассталась со своим третьим супругом и удалилась в округ Форратьеров в качестве официальной хозяйки дома своего брата и неофициальной представительницы округа. Говорили, что она куда больше понимает в управлении округом, чем Пьер, и этому Айвен вполне мог поверить. Сейчас леди Донне должно быть около сорока. Интересно, не начала ли она полнеть? Ей бы это пошло. Кожа цвета слоновой кости, густые кудрявые темные волосы до бедер, янтарно-карие глаза…

      – О, а я-то понять не мог, почему Ришара никак не утвердят! – воскликнул Алекс.

      Бай пожал плечами:

      – Посмотрим, что сделает леди Донна, когда вернется с Колонии Бета.

      – Моя мать сочла странным, что леди Донна уехала до похорон, – заметил Айвен. – Она не слышала ни о каких ссорах между Донной и Пьером.

      – На самом деле для представителей моей семейки они ладили довольно неплохо. Но дело не терпело отлагательства.

      Личные воспоминания Айвена о встречах с Донной были весьма яркими. Он тогда был зеленым молодым офицером, она – на десять лет старше и еще не вышла в очередной раз замуж. Айвен вдруг сообразил, что так и не рассказал Донне, как ее уроки помогли ему несколько лет назад выкрутиться из весьма неловкой ситуации во время дипломатического визита на Цетаганду. Надо будет ей непременно позвонить, когда она вернется с Колонии Бета. Да, годы бегут, она наверняка расстраивается и нуждается в поддержке…

      – Так в чем суть ее протеста? – поинтересовался Формонкриф. – И при чем тут Колония Бета?

      – Ну, увидим, во