Дежавю, или Час перед рассветом. Татьяна Корсакова

шагом направился к пацану. Тот не стал дожидаться, дал стрекача. Белая рубашка замелькала между черных стволов как маячок. Матвей двинулся следом. Он шел, всматриваясь в серое предгрозовое марево, кожей чувствуя обступающий со всех сторон холод, уже понимая, почему больше никто, кроме него, не видит мальчика. Мальчик был мертв…

      – Подожди! – Матвей взмахнул рукой. – Не бойся, мы тебя не обидим!

      Смешно. Что они могут сделать мертвому ребенку!

      А мальчик его услышал, замер, тревожно глядя на приближающегося Матвея. Невысокий, худенький, лет десяти-одиннадцати, черноволосый, ясноглазый.

      – Ты хочешь мне что-то сказать?

      Мальчик ничего не ответил, присел на корточки, кончиками пальцев коснулся припорошенной иглицей земли.

      – Кто там? – послышался за спиной встревоженный голос Гальяно. – Матюха, это Суворов?

      – Нет, это не Суворов. – Медленно, стараясь не упустить мальчика из виду, он обернулся к Гальяно. – Это ребенок. Мне кажется…

      Договорить он не успел – мальчик исчез, растворился в темноте, словно его и не было.

      – Ты тоже их видишь? – к нему подошел Дэн и Туча.

      – Кого?

      – Призраков.

      – Иногда.

      – Нашего полку прибыло! – Гальяно похлопал его по плечу. – Нас, таких ненормальных, теперь двое. Только вот я не вижу никакого мальчика.

      – Он уже ушел. Мне кажется, он хотел мне что-то сказать… Или показать. Вот тут он стоял.

      В небе громыхнуло, на лицо упала тяжелая дождевая капля. Темнота сделалась почти ночной.

      – Даже если показать, то мы ничего не увидим без фонарика. – Гальяно присел на корточки на том самом месте, где только что сидел мальчик. – Черт, холодно!

      Да, холодно. Когда они приходят, всегда холодно. Со Ставром тоже так было…

      – Ничего тут нет. – Гальяно коснулся земли. – Может быть, он здесь похоронен, этот мальчик? – Он посмотрел на них снизу вверх. – Предлагаю пометить чем-нибудь это место, а завтра вернуться поутру, потому что сегодня бесполезно. Сейчас как ливанет!

      – Подожди. – Туча включил подсветку мобильного, выступил вперед, замер, к чему-то прислушиваясь, опустился на колени рядом с Гальяно, пошарил рукой по земле.

      Где-то далеко послышался волчий вой. Они переглянулись – откуда здесь взяться волкам?

      – Вы тоже это слышали? – спросил Гальяно, ни к кому конкретно не оборачиваясь.

      – Этого только не хватало. – Матвей снова взялся за пистолет.

      В ту же секунду, заглушая волчий вой, загремели раскаты грома, и небо разразилось не по-летнему холодным, невероятной силы ливнем. В воцарившемся хаосе они вмиг перестали видеть и слышать. Из всех имеющихся чувств у них осталось только осязание. Кто-то схватил Матвея за руку, голосом Гальяно заорал на ухо, стараясь перекричать гром:

      – Что-то мне не нравится все это! Надо уходить!

      Точно в подтверждение его слов ближайшее к ним дерево вспыхнуло, словно факел, освещая поляну тревожным красным светом. Молния! А молния в лесу – это не шутки. Гальяно прав, нужно уносить ноги.

      – Уходим! –