Rassolniki. Максим Васюнов

Рябов, – не, ну Саня у нас, конечно, лидер, а я типа главный по зачисткам!

      Рябов неожиданно кулаками ударил Рублёва в плечи – он так любил делать с самого детства, и с самого детства бесил этим своих друзей, в том числе Рублёва.

      – Значит, типа заводила? Так и остался? – спросил Александр как можно дружелюбнее, хотя ему хотелось сейчас залепить тому в морду. Заболевшие от удара плечи просили отомстить за себя. И вообще, Рублев понял, что не так уж сильно рад встрече с дворовым товарищем, о чём с ним разговаривать теперь? Оба уже абсолютно разные люди. Да и что это за занятие для здорового мужика – дубасить топоту по вечерам? Явно не от большого ума этот большой человек пошёл в RASSOLNIKI.

      Но тот и не собирался докучать старому приятелю разговорами, не до того сейчас было. Десятки здоровых парней мяли снег в ожидании крови.

      – Расклад такой, сначала пойдём в «девятки» у станции, там погоняем наркоманов, потом вместе с группой Костяна попрыгаем на быков в парке, – от «доброго» Рябова остались только глаза, тон его был при этом командирским, как будто лет двадцать сержантом в войсках ВДВ отслужил, гоняя духов по лесам и полям, – вопросы есть, парни?

      Вопросов не было. Вышли к гастроному, рассосались по длинной улице, затянутой обильной тенью – всё дело в том, что фонари хоть и светили, но почему-то освещали не улицу, а горизонт. Прожекторы били в сторону завода, выводя вдалеке силуэты доменных печей и очертания огромных горящих факелов – такие обычно зажигают на Олимпийских играх.

      Дойдя до ближайшего перекрёстка, свернули. Освещенный горизонт остался сбоку и лишь иногда мелькал между пятиэтажками.

      Минут через пять свернули ещё раз, завод и пятиэтажки оказались сзади, впереди в темноте стоял березовый лес, сдавшейся ночи окончательно и до утра. Лес почти пробежали, Рублев бежал одним из последних.

      «Зачем бежать, что за игра в войнушку?» – усмехался он про себя над происходящим, силясь вспомнить, что будет за лесом. И когда показались первые огни, вспомнил – это же «свечки» железнодорожников. Так называли дома, стоящие на самом краю микрорайона, практически впритык с железнодорожной станцией – крупным транспортным узлом.

      Здесь когда-то жили сотрудники этой станции, но со временем свои квартиры они приватизировали, продали и переехали кто куда. Сюда же из-за низкой стоимости жилья въезжал всякий сброд. Уже к нулевым за «свечками» установилась дурная слава – отстойник, притон, блат-хата. Таксисты – и те не соглашались сюда подъезжать.

      – Значит, смотрите, есть информация, что в первом доме в подъезде наверху зависают наркоманы, дезоморфиновые, они там у кого-то «крокодил» варят и все в подъезд вываливаются, – сообщил Рябов сбившимся в кучу «чистильщикам». Свет в окнах дома словно дёргался вверх-вниз, соединяя жидкие жёлтые нимбы в одну сплошную световую линию.

      – Накроем сразу или покреативим? – спросил Рябов соратников.

      Давайте покреативим! – Попросил у Рябова парень в красных джинсах с длинными волосами. Он явно отличался от