Ни слова о магах. Михаил Кликин

что уже пора…

      Мечники повернули назад, к каравану. С немалым трудом они пробирались через взрытые сугробы. Проходя мимо убитых товарищей, воины старались не смотреть на мертвые тела, чтобы не беспокоить отходящие души.

      Погонщики, увидев, что охрана возвращается, ожили, зашевелились, криками подбодрили быков. Кто-то на радостях затянул во весь голос песню, вновь растревожив улегшееся было эхо…

      Вскоре караван продолжил свой путь, оставив на снегу россыпь безжизненных тел.

      А маг все сидел рядом с полуживым стрелком, и что-то нашептывал, бормотал, водил руками над вздрагивающим телом.

      – Что он там делает? – спросил один из воинов, устроившись на волокуше.

      – Какое нам дело? – отозвался его товарищ. – У магов свои причуды.

      – Он спас нам жизни.

      – Ему что-то было нужно от стрелков. Ты слышал, о чем они говорили?

      – Нет.

      – Я тоже.

      – Интересно, откуда он появился? И куда идет?

      – Какое нам дело? У него своя дорога, у нас своя.

      – Но ведь он спас нам жизни…

      Караван вошел в ущелье. И, кажется, стало чуть теплей.

      Часть первая: Бард

      Холодный ветер.

      Ночь на скрещеньи дорог встречает

      нищий певец.

Ятаро Кобаяси (Исса)

      Глава 1

      Городишко был маленький, жалкий – час ходу из конца в конец, село, а не город. Узкие пыльные переулочки, тротуары, вымощенные расползающимися асфальтовыми плитками, разбитые дороги, вливающиеся в центральную площадь. Одно– и двухэтажные дома, частью деревянные, старой постройки, частью кирпичные – поновей. За заборами – огороды. Несколько панельных пятиэтажек, стоящих особняком на окраине, телевизионная вышка на холме, стеклянно-бетонное здание с надписью «УНИВЕРМАГ», обшарпанная автобусная станция, церквушка с покосившимся крестом…

      Скучный городишко.

      Стас такие не любил. Ни город, ни деревня – ни то, ни се. И денег за игру не дадут, и – попросись переночевать – в дом не пустят.

      Но делать было нечего и Стас, присмотрев местечко в тени пропыленного до седины тополя, перешел через дорогу.

      Людей на улице было немного. Прохожие подозрительно косились на чужака – длинноволосый, загорелый, футболка с надписью «AC/DC» навыпуск, кожаная куртка-косуха, проклепанная металлическими бляшками, рюкзачок за плечами, тяжелый футляр для гитары в руках. Косились, но молчали – не здоровались, не интересовались, кто такой, откуда, зачем.

      Ни город, ни деревня…

      Он присел на бетонный невысокий бордюр – лицом к дереву, спиной к тротуару, – пристроил рядом футляр с гитарой, стащил рюкзак. Расшнуровал ботинки, давая отдых ногам. Потянулся. Прищурившись, сквозь тополиную крону глянул на солнце. Потом достал из рюкзака кусок полосатой клеенки, расстелил на вытянутых ногах. Вытащил ломоть хлеба, два мясистых помидора, битое яблоко, помятое яйцо и коробок с солью. Быстро все съел, запил водой из плоской фляжки, прополоскал рот, сплюнул под