Ни слова о магах. Михаил Кликин

с золотом, выпрямился, расправил плечи.

      – Принеси-ка нам чего-нибудь поесть.

      – Сыр, хлеб, молоко, – напомнил старик.

      – Давай, давай, – поторопил его Джош.

      Хозяин, прикрыв дверь, ушел.

      – Ну, как вам это местечко? – Джош присел на кровать, стоящую возле окна, выглянул на улицу.

      – Дыра, – буркнул Пол.

      – Немногим лучше, чем снежная избушка, – сказал Смиф.

      В комнате были четыре кровати, стол, скамья, два стула, небольшой шкаф. Серый вязаный коврик лежал перед порогом. На подоконнике стоял горшок с давно засохшим цветком. Железная печка приткнулась к стене в углу, обложенном кирпичами. Над входом и у окна висели амулеты, оберегающие от злых духов.

      – Надо будет согреть воды и вымыться, – сказал Джош, – от вас воняет псиной…

      – От тебя тоже, – сказал Смиф, но Джош, не обращая внимания на его слова, продолжал:

      – Разделим золото, переночуем здесь, а завтра я уйду в город.

      – А мы?

      – Если хотите, можете идти со мной. Но, уверен, утром вы не сможете даже шевельнуться, – Джош ухмыльнулся. – Вы слабаки, ребята. И дело тут не в опыте, не в вашей молодости. Вы слабаки, и слабаками останетесь.

      – Эй, стрелок, – Смиф покраснел, – ты поосторожней!

      – Я говорю то, что вижу. Глупо обижаться на правду.

      Вернулся старик, принес каравай хлеба, головку сыра и молоко в большой глиняной посудине.

      – А где кружки? – спросил Джош.

      – Нету, – сказал хозяин, разведя руками.

      – Ладно, – Джош махнул рукой, – иди. У нас свои есть.

      Старик двинулся было к дверям, но тут Джош, спохватившись, окликнул его:

      – Эй, хозяин!

      – Чего?

      – Тут у вас порох продают?

      – В лавке, на той стороне улицы спроси.

      – А лекарь есть?

      – Живет один в крайнем доме, – старик махнул рукой в направлении окна. – Вот в том, со ставнями крашеными, видишь? Лекарь он или не лекарь, я уж не знаю, но роды у баб принимает и, ежли… – он замялся, – царапина там какая, то всегда к нему идем.

      – А где бы нам воды согреть?

      – Так прямо здесь и грейте. Вон печку накалите и грейте. Ведро я вам сейчас принесу. Колодец во дворе, найдете.

      – А дрова?

      – Под навесом неколотые лежат. И топор там.

      – Ладно, иди.

      Старик направился к выходу, потоптался в дверях, потом спросил неуверенно:

      – Платить-то чем будете?

      – Золотом, – отозвался Джош. – Устроит?

      – Золотом? – прокряхтел задумчиво хозяин. – Золотом, оно, конечно, да… Только за комнаты и за еду давайте сразу, а то еще… видели мы… таких вот… да… не раз… уже… – он, запутавшись в словах, какое-то время немо шевелил губами. Потом, окончательно потерявшись, открыв беззубый рот, из-под насупленных бровей сурово оглядел стрелков.

      – Заплатим, – пообещал Джош, – принесешь сейчас ведро, мы тебе сразу и заплатим.

      – Ага, – сказал старик, удовлетворенно кивнул и ушел, отставив дверь открытой. Заскрипела ведущая вниз лестница.

      – �