Сполохи детства. Степан Калита

мне. Мы не были сильно дружны, и когда Гена приезжал, могли переносить друг друга ровно два дня. После чего начинали ругаться. Поводы находились сами собой.

      Отец Геннадия, мой дядя, увлекался радиоэлектроникой, и в один из приездов Гена притащил с собой пару раций – чтобы переговариваться на расстоянии. Мы немедленно разбились на пары (он – с Мишей, я – c Лехой) – и разбрелись по дачному поселку, проверяя рации на дальность. «Прием! Это Степа! Ты меня слышишь?» «Прием, я тебя слышу!» Так продолжалось примерно с полчаса, пока из рации вдруг не раздалось: «О черт! Бегите!» После чего на все мои: «Прием! Прием!» брат больше не отвечал. Ничуть не встревожившись – должно было случиться что-нибудь посерьезнее, чтобы затронуть нашу беспечность – мы направились к дому. Миновали овраг, прошли еще метров двести, как вдруг увидели стремглав бегущего к нам худого мужчину с бородкой. Он напоминал молодого Ленина, с растрепанной редеющей рыжеватой шевелюрой. На шее незнакомца болталась рация Геннадия. Он схватил меня за плечи и заорал что было сил:

      – Сколько звезд у отца на погонах?!

      Тут я изрядно струхнул. Потому что сразу понял, что имею дело с настоящим сумасшедшим. Это было заметно по его поведению, по тому, как подрагивали ноздри, к тому же на губах у него вздулся пузырь слюны.

      – Не знаю, – пробормотал я.

      – Что вам от нас нужно? – заканючил Леха.

      Мужик тем временем отобрал у меня рацию, повесил ее себе на шею и заявил:

      – Эти рации настроены на милицейскую волну. Сколько звездочек у отца на погонах?!

      – Нет у моего отца никаких звездочек, – сказал я.

      – Тогда идемте к вам домой, я поговорю со взрослыми, – заявил дядька.

      И мы пошли. По дороге он рассказал, что увидел рацию у Геннадия, поймал его, дал ему пинка и рацию отнял. После чего Геннадий и Миша от мужика убежали, напуганные его странными вопросами и диковатым внешним видом. Пока мы шли, психопат то и дело потрясал рациями и восклицал: «Какая удача! Ну, надо же, какая удача!»

      У калитки дачи нас ожидал мой дедушка. Надо сказать, весьма непростой человек, с очень сложным характером и тяжелой судьбой – сначала он прошел всю войну, а потом просидел семь лет в лагерях за то, что задавил кого-то на машине. Разговаривать и с нормальными и с больными на всю голову он умел. Первым делом, ни слова не говоря, он снял с шеи мужика рации и повесил их на свою шею. Тот, почувствовал, что сопротивляться не стоит. Только представился:

      – Здравствуйте, я из Общества святого архангела.

      – Радостно слышать, – ответствовал дедушка, – а я пока еще здоров.

      Мужик то ли не заметил иронии, то ли никак не нее не отреагировал.

      – Какое у вас звание? – поинтересовался он.

      – В войну ефрейтором был, – ответил дед, внимательно разглядывая незваного гостя.

      – Товарищ генерал, – без тени шутки обратился к нему похожий на Лен�