Тетрагон. Евгений Гаглоев

что ты способна, жалкая трусиха? – рявкнула ей в лицо Маура.

      И нервы той не выдержали. Девушка с косичками вдруг повернулась и бросилась бежать. Она подскочила к каменной стене, выпустила из пальцев острые загнутые когти, каждый почти по пятнадцать сантиметров, и, быстро цепляясь за выступы и трещины кладки, стала подниматься вверх. Кнут одной из ведьм резко обвил ее за шею и рванул вниз. Девушка сорвалась со стены, рухнула на каменные плиты и застонала от боли.

      – Какая прыткая! – рассмеялась Маура.

      Кларисса бросилась к беглянке и опустилась рядом с ней на колени.

      – Разве так можно? – рассерженно крикнула она ведьме. – Она же могла погибнуть!

      – Ты всегда их жалеешь, Кларисса! – недовольно буркнула Маура.

      – Хоть у кого-то в этом монастыре должно быть сердце!

      – Мы служим Темнейшему! Все во имя его власти и процветания! А эти детишки, – Маура презрительно плюнула, – лишь расходный материал! Глина, из которой мы должны слепить произведения искусства! – Она склонилась над стонущей от боли девушкой. – Думала сбежать от нас? Как тебя зовут, мерзавка?!

      Беглянка что-то тихо прошептала, задыхаясь от боли.

      – Не слышу! – рявкнула четырехрукая ведьма.

      – Рива! – простонала девушка.

      – Кажется, у нее сотрясение мозга, – озабоченно произнесла Кларисса.

      – Унесите ее в лазарет! – приказала Маура. – А я пока поговорю с остальными.

      Две ведьмы в масках тут же схватили Риву за руки и волоком потащили прочь. Кларисса выпрямилась и негодующе посмотрела на Мауру, но четырехрукая не обратила на нее внимания. Она хмуро глядела на двух стоявших рядом мальчишек. Один из них, тот, что был повыше и покрепче, широко улыбнулся ей. Его симпатичное открытое лицо сразу располагало к себе, и Катерине он понравился. Голубоглазый и светловолосый, с непослушными, торчащими во все стороны вихрами.

      – Данил! – представился он. – Сливаюсь с местностью!

      – Как это? – не поняла старуха.

      Данил присел на корточки и прижал обе ладони к каменной плите мостовой. Тотчас его кожа приобрела серый цвет, а руки почти слились с камнями. Мало того, на его теле проступили трещинки и выбоины, такие же, какие Катерина видела у себя под ногами. Данил отнял руки от камня и выпрямился. Его кожа тут же стала прежней. Затем он приложил левую руку к булыжнику, и все повторилось. Теперь его правая рука, сжатая в кулак, приняла форму большого округлого камня.

      Маура хмуро кивнула и взглянула на его соседа. Тот казался полной противоположностью Данила. Худой, бледный и черноволосый с маленькими прищуренными глазками. Его кожу покрывали странные узкие полосы, словно кто-то разрисовал все его тело тонкой кистью. Линии пересекались, образуя странные узоры. Словно трещины на стекле. Казалось, его специально разрисовали квадратиками, ромбами и треугольниками.

      – Меня зовут Эмиль. – Мальчишка скривился в усмешке. – И я даже рад, что попал сюда. Почти все жители моего городка боялись меня, и мои родители