Приказано выжить. Юлиан Семенов

Евы и Пауля, десяти и семи лет от роду; узников доставили в мюнхенскую тюрьму; туда же привезли Рубенау.

      Ликсдорф вызвал его в следственную камеру и сказал:

      – Подойди к окну и погляди в зону для прогулок.

      Тот увидел двор, разделенный на каменные мешки-секторы, обнесенные к тому же колючей проволокой, в одном из секторов гуляли его дети, одетые в огромные, не по росту бушлаты, в другом – жена.

      Рубенау почувствовал звонкое, гудящее головокружение и упал.

      Когда фельдшер привел его в чувство, Ликсдорф сказал:

      – Хочешь, чтобы они были освобождены?

      Рубенау заплакал.

      – Ну? Я не слышу ответа, мразь! – крикнул Ликсдорф.

      Рубенау кивнул.

      – Ты готов во имя этого на все?

      Рубенау молчал, продолжая, беззвучно сотрясаясь, плакать.

      Ликсдорф подошел к нему, оперся на плечо, заглянул в глаза, нагнулся и еще тише сказал:

      – Я не слышу ответа. Ты должен сказать «да», и тогда мы продолжим разговор. Если же ты смолчишь, то судьба твоих детишек будет решена сейчас же, на твоих глазах.

      Страшная машина гестапо работала по простому принципу: даже на краю гибели человек надеется на благополучный исход. Гейдрих как-то заметил приближенным: «Я советую каждому из вас зайти в те отделения наших клиник, где лежат раковые больные. Понаблюдайте любопытный процесс «отталкивания», когда больной не хочет, а скорее, уже не может объективно оценивать свое состояние… Арестованный нами преступник – тот же раковый больной. Чем больнее вы ему сделаете, чем скорее вы сломите его, тем податливее он станет; он будет жить иллюзией освобождения, только умело намекните ему об этом».

      – Я готов на все, – прошептал тогда Рубенау, – но сначала вы отпустите несчастных детей и жену.

      – Я отпущу их в тот день и час, когда ты выполнишь то, что я тебе поручу.

      – Я выполню все, я умею все, но вы обманете меня, поэтому я стану делать, что вам надо, только после того, как они будут освобождены. А если нет – что ж, убейте меня.

      – Зачем же тебя убивать? – удивился Ликсдорф. – Мы их при тебе забьем до смерти, ты же знаешь, мы слов на ветер не бросаем.

      И Рубенау согласился. Он получил у Шора письмо к жене, сказав, что передаст во время свидания с семьей. Тот не мог еще знать, что Рубенау уже работает на гестапо.

      С Фаиной начали игру после того, как Рубенау был взят из Дахау, помещен в госпиталь, подготовлен к работе и затем переправлен в Прагу. Фаина Шор установила через него «контакт» с мужем. Контакт, как сказал ей Рубенау, шел по надежной цепи. Женщина согласилась на встречу с так называемыми представителями «подполья», которые занимались побегами политзаключенных. Встречу назначили на границе. Два спутника Фаины Шор были убиты, она сама схвачена, привезена в Берлин и гильотинирована вместе с мужем.

      Участники этой комбинации были отмечены благодарностями рейхсфюрера СС,