Приказано выжить. Юлиан Семенов

никак не наш.

      – Налейте мне еще, а?

      – Бутерброд хотите? У меня сыр есть.

      – Черт его знает… Все-таки, наверное, хочу…

      Дагмар легко и грациозно, как-то совершенно неожиданно поднялась со стула; юбка у нее была коротенькая, спортивная, и Штирлиц увидел, какие красивые ноги у женщины. Он вывел странную, в высшей мере досадную закономерность: красивое лицо обязательно соединялось с плохой фигурой; нежные руки были почему-то у женщин с тонкими ногами-спичками; пышные красивые волосы – и вдруг толстая, бесформенная шея.

      «А здесь все в порядке, – подумал Штирлиц. – Природа наделила ее всем по законам доброты, а не обычной жестокой логики: «каждому – понемногу».

      И бутерброд Дагмар сделала вкусный, маргарина намазала не бритвенный слой, а видимый, жирный; сыр хоть и был наструган тоненькими, чуть ли не прозрачными дольками, но был положен горкой.

      – Пейте и ешьте, – сказала она, снова легко и грациозно устроившись на стуле. – Я очень люблю смотреть, как едят мужчины, не так страшно жить.

      – Вы мне расскажите про скандинавско-русские былины, – попросил Штирлиц.

      – Вы зовете женщину в постель только после интеллектуального собеседования? С вами я готова лечь сразу.

      – Правда?

      – Будто сами не знаете… В мужчин вашего типа женщины влюбляются немедленно.

      – Почему?

      – В вас есть надежность.

      – Это – все, что надо?

      – Можете предложить большее? Тогда купите мне ошейник, я стану вашей собакой.

      – Любите собак?

      – Вопрос итальянца. – Дагмар пожала плечами. – Или испанца… Но никак не немца. Разве есть хоть один немец, который не любит собак?

      – Я вам дам новый псевдоним – «бритва». Согласны?

      – Да хоть какой угодно.

      – Итак, о былинах…

      – У вас есть сигареты?

      – Конечно.

      – Я хочу закурить.

      – Но вообще-то вы не курите?

      – Я бросила. В гимназии курила, еще как курила. И пила водку. И все остальное…

      – Молодец. Трудно в учении – легко в бою.

      – Так говорил русский генерал Суворов.

      – Совершенно верно. Только он был фельдмаршалом, если мне не изменяет память.

      – Изменяет. Он был генералиссимусом.

      – Слушайте, а мне просто-напросто приятно быть у вас в гостях.

      – Так вы же не в гостях… Вы, как я понимаю, по делу…

      – Черт с ним, с этим делом… Все равно вы его прекрасно проведете, я теперь в этом не сомневаюсь… С кем из моих коллег вы раньше были на связи?

      – По-моему, об этом нельзя говорить никому? Меня предупреждал мой куратор…

      – Мне – можно.

      – Можно так можно, – улыбнулась Дагмар. – Он представился мне как Эгон Лоренс.

      – Он действительно Эгон Лоренс. Как он вам показался?

      – Славный человек, старался помочь мужу… Или делал вид, что старался…