От сумы да от тюрьмы не зарекайся. Виктория Колобова

Он сознался, что убил Дегтярева, но не смог объяснить, почему.

      Под конвоем привели Новикова. Он бросил на Трубникова быстрый взгляд и сел на стул, выпрямился, задрал вверх подбородок.

      – Вы по-прежнему утверждаете, – начал Лагутин, – что вчера вечером убили Дегтярева?

      – Да.

      – Вы давно с ним знакомы?

      – Я давно знаком с Дегтяревым. Мы не друзья! Упаси Бог! От него за версту прёт нечистотами, мерзкая душонка! Но он всегда при деньгах! Откуда? Не знаю. Непотопляемый. На него никакие кризисы не действуют. Наоборот. Чем круче кризис, тем Дегтярев богаче. Я его убил. Зачем? Чтоб воздух чище был.

      – Зачем вы пришли к нему домой?

      – Чтобы убить. Послушайте, я все уже написал, во всем чистосердечно признался!

      – Где пистолет?

      – Не помню. Бросил куда-то!

      – Женя, – сказал Трубников, – ты в своем уме? Я не верю! Ты оговариваешь себя! Ты понимаешь, что тебе грозит?

      – Значит такая у меня судьба, – вздохнул Новиков. – А голова моя сейчас забита другим. У меня срочная работа, предоплату на все сто процентов уже получил. Кровь из носа, а выполнить надо в срок. Там мои ребята, но им будет трудно без меня.

      После этого Новиков произнес несколько идиоматических оборотов, не переводимых на другие языки, очень выразительно посмотрел на Трубникова.

      – Где объекты? – спросил Трубников.

      – Сомневаюсь, что ты сможешь меня заменить, – усмехнулся Новиков.

      – Тебя подставили, а меня использовали, – ответил детектив, – я хочу выяснить, кто за этим стоит!

      – Я убил его! Он мне надоел! Никто меня не подставил! Я не мальчик, чтоб меня подставлять, уже шестой десяток разменял.

      На столе Лагутина оглушительно затрезвонил телефон. Он снял трубку, молча слушал. Привстал, потом снова сел, велел кому-то, чтобы ее пока не приводили, он занят. Продолжил допрос Новикова, а Трубникова попросил уйти. Трубников вышел в глубокой задумчивости. Услышал за другой дверью звонкий голос Шаровой. Вошел без стука. Шарова бросилась к нему:

      – Помогите, Николай Федорович! Я хочу сделать чистосердечное признание, а мне почему-то никто не верит. Это я убила Дегтярева!

      Трубников отшатнулся от неё:

      – А вы за что?

      – В состоянии аффекта!

      – Кто вы? Спросил у Трубникова охранник, – здесь нельзя посторонним.

      – Это же мой адвокат! – строго посмотрела на охранника Шарова, – ему можно!

      – Марина, расскажите мне, пожалуйста, что произошло вчера вечером? В котором часу вы приехали на Портовую? Вы приехали на такси?

      – Да. Где-то в половине восьмого.

      – Вы долго звонили, стучали? Кто открыл дверь?

      – Никто не открывал. Сама открылась. Свет горел кругом. Я вошла…

      – Он уже был мертв? Марина! Смотрите мне в глаза! Дегтярев уже был мертв?

      – Что здесь происходит? – вошел незнакомый человек, попросил Трубникова покинуть помещение, увел Шарову с собой. Трубников успел сказать