Чекист районного масштаба. Юрий Михайлович Колотухин

почему стоим?

      – А кто его знает?

      – А где можно водички раздобыть?

      – Чай на станции. Там кипяточек есть.

      – С кружкой неудобно идти.

      – Все рассмеялись. Кто же с кружкой ходит? Надо с чайником идти или с ведром.

      – Нету чайника.

      – Подожди немного. Сейчас должен подойти попутчик с чайником. Отольем немного.

      Появился сосед с чайником.

      – Еле пробрался. Народу за кипятком, что в магазин за хлебом, сказал он.

      .Поставили посередине чемодан и стали готовить не «хитрую» закуску.

      – Присоединяйся солдатик. Иван достал кружку, хлеб. Увидев хлеб, все удивились и спросили, где взял?

      – В госпитале на дорогу дали. Угощайтесь, произнес Иван.

      Все сразу засуетились, тут же познакомились. Кто-то стал резать хлеб, кто-то достал лук, квашеную капусту, помидоры, огурцы. А один пассажир полез в мешок и достал бутылку водки. Разлили.

      – А ты Иван что ж?

      – Мне нельзя, раны еще до конца не зажили, да еще легкое пробито. Все с жалостью посмотрели на Ивана, затем чокнулись и выпили за здоровье солдата. Закусили, а Ивану заварили листовым чаем кипяток и он стал мелкими глотками пить горячий чай. Налили по второй, и выпили, Сразу пошли разговоры о жизни, о положении в стране, о войне.

      Иван в разговор не вмешивался, т.к. отвык от простой, житейской жизни. Больше слушал.

      – Вот ты Иван скажи: «Война закончилась или нет»? Я из Воронежа до Ряжска добирался с воинским эшелоном. Выходит, что войне еще не конец.

      – Выходит да, ответили соседи. И сколько же она будет идти?

      – А кто сейчас у власти, а то у нас в госпитале какие-то противоречивые слухи ходили?

      – Было Временное правительство, а недавно какие-то большевики пришли.

      – Что? Наши что ли, подумал Иван, но в слух не стал ничего говорить. Видимо потому, что новую власть тоже стали обзывать разными нецензурными словами.

      В стране бардак, деньги не понятно какие. Царских денег нет, какие-то «керенки» ходят. Но на них практически ничего не купишь. В города надвигается голод, хлеб в магазинах продается редко, крупы, соль, спички исчезли. Керосина тоже не достать. Что нас ждет впереди никому неизвестно. С горечью налили по третьей и молча выпили. Тут тронулся поезд и все стали понемногу укладываться спать. «Прикорнул» и Иван. Ему снились родители, жена Варя, волжские просторы. Река Волга, которую он не раз переплывал. Рыбалка, знаменитые волжские лещи. Уха на берегу реки и разговоры до утренней зорьки. Тут что-то заскрежетало, толкнуло Ивана в бок, и он проснулся.

      – Где мы?

      – Ты солдатик приехал. Это Сызрань. Иван торопливо встал и пошел к выходу. Сошел на станции. Ночь, темнота, куда идти, не ясно. Увидев вдалеке фонарь, он пошел на свет. Оказался на вокзале. Зашел во внутрь и стал осматриваться. Народу полный зал. Подошел патруль и предложил предъявить документы. Иван достал справку из госпиталя и передал патрулю.

      – А, солдат с германской. Так долго пролежал в госпитале?

      – Да, сильно раненый был. До сих пор еще раны не зажили.

      – Куда