Матрёшкино счастье. Любовь Николаевна Кантаржи

лор – отоларинголог.

      – «Ухогорлонос»? Понятно, – почему-то кивнула Катя, словно врачебная специализация разлучницы что-то объясняла. – И что же дальше?

      Марина развела руками:

      – А что дальше? Дальше всё, как у всех. Мы развелись, они женились и почти сразу в частную клинику перешли, он там совладельцем стал. Мальчик у них родился, подумать только, это в сорок-то лет?! В общем, у него теперь полный комплект счастья. А мы тут с Машкой одни остались!

      Марина снова зашмыгала носом. Надо было срочно спасать положение, и Катя спросила первое, что пришло в голову:

      – Почему одни, Моть, а Ася? Или она замуж вышла?

      – Какой замуж, Кать? – Марина всхлипнула, вытирая салфеткой промокший нос. – Ты же знаешь, какой у них теперь «замуж» – сошлись и живут вместе, в квартире родителей моих. Скоро три года уже. Мальчик-то хороший, они учатся вместе. Родители его очень материально им помогают. Но я всё равно не понимаю: семья это или что? Чего не женятся?

      Катерина поняла, что пошла в нужном направлении, переведя стрелки на Асю. Главное, вовремя сменить тему.

      – Ну, а как ты хотела? – уверенно подхватила она. – У них так сейчас. Молодёжь теперь живёт, как умеет. Поживут-поживут, а там, глядишь, и распишутся.

      – Или разбегутся.

      – Может, и так…

      Марина нахмурилась, в её голосе засквозили упрямые интонации:

      – Нет, ты как хочешь, а я не понимаю этой новой моды. Что это за пробные браки такие? Вот мы, Катя, почему-то не боялись семьи строить, все женились, как положено. Что, не так разве?

      Катерина вроде и согласилась: так-то оно так, да не совсем.

      – Моть, ну женились, а толку? Как женились, так и поразводились потом – почти все, кто раньше, кто позже! Это нам с Серёжей, можно сказать, повезло, но мы – уже исключение, да и неизвестно ещё, как дальше жизнь повернётся, не дай бог, конечно. А дети, наверное, насмотрелись на нас, вот и не хотят, как мы, жениться-разводиться. Им теперь куда как проще – сошлись-разошлись, не нужно детей и имущество делить.

      Марина грустно запротестовала:

      – Катя, но то, что ты говоришь, это же ужас!

      Подруга пожала плечами:

      – Ужас или нет, зато правда! Можно подумать, ты сама этого не знала.

      Поразмыслив, Марина согласилась, что да, правда, и она, конечно же, знала. А Катя задумчиво продолжала:

      – Знаешь, может, оно и хорошо, что твои уже три года живут, а не болтаются как попало и с кем попало, как другие.

      – Тебе хорошо говорить, у тебя мальчик, им всегда проще, а у меня девочка! Ей стабильность нужна, семья, дети, тем более, она уже институт оканчивает, последний курс. И потом, твой-то Вася женился!

      Катя усмехнулась.

      – Так он влюбился по уши, вот и женился! Знаешь, как я тогда против была: обоим по двадцать лет, студенты, да и Серёжа возражал. Нет, ну в самом деле, надо же сначала на ноги встать, профессию получить. А мне мама моя тогда сказала: «Катя, не лезь! А то потом всю жизнь виноватой будешь».

      – И ты послушалась? – поразилась Марина.

      Катерина вспыхнула:

      – А что тебя удивляет? Послушалась, а куда деваться?