Мой фантастиш секс-патруль. Лана Пиратова

а! Сегодня я точно с тобой поквитаюсь.

      Я сжимаюсь в отверстие между стеной и холодильником. Все, мне конец.

      Но тут я слышу звонок в дверь. Леон не открывает, также затих. Звонок повторяется, а потом слышны и настойчивые удары в дверь ногами.

      Это полиция. Наконец. Ещё поживу, значит.

      В следующую секунду раздается стук в дверь кухни. Вежливый, но настойчивый.

      Я подхожу и поворачиваю ключ в замке, открываю дверь.

      Ну, ни хера себе! – вырывается у меня.

      Передо мной стоит ни много ни мало Аполлон. Только в аккуратной полицейской форме синего цвета. Рубашка плотно обтягивает рельефную грудь моего спасителя. Короткие рукава открывают сильные накачанные руки, по которым пульсируют дорожки вен.

      Большие пальцы – в шлевках форменных брюк. Мои глаза опускаются ниже.

      И кто придумал такую форму для стражей порядка? Или она ему просто мала в некоторых местах? О, ужас, о чем я думаю. Он же полицейский! Настоящий.

      Но глядя на него сейчас, я вспоминаю, что секса у меня не было уже года два. С того самого момента, как я приехала сюда. А этот Аполлон в полицейской форме – просто ходячий секс.

      Похоже, мой взгляд слишком красноречив, потому что я вижу, как по красивому арийскому лицу скользит улыбка.

      – Добрый вечер, Вы звонили насчёт домашнего насилия? – спрашивает полицейский. А голос. Сразу обдает жаром. Блять, он точно не снимался в немецкой порнушке?

      Я встряхиваю головой и возвращаюсь в свою горькую реальность.

      – Да, – голос охрип то ли от страха, то ли от близости полицейского, я откашливаюсь и произношу уже более привычным для слуха голосом, – я звонила. Мой муж Леон, он там, – я показываю рукой в дверной проем.

      – Да, мой коллега уже общается с ним, – говорит Аполлон, не сводя с меня глаз.

      Какой-то тяжёлый у него взгляд. Я судорожно поправляю полы халата.

      Господи, я и забыла, что стою перед ним в одном коротеньком халатике. Босиком.

      Он быстро окидывает меня взглядом, но сразу же возвращает взгляд наверх, на мое лицо.

      – Так, что у Вас произошло, фрау…? Можно Ваши документы?

      – У меня документы в сумочке, в коридоре. Можно я возьму ее? – спрашиваю я.

      – Да, конечно, – он немного отодвигается от двери и даёт мне возможность пройти.

      Я прохожу совсем близко от него и меня обдает резким древесно-ментоловым ароматом.

      Он ещё и пахнет, так что голова начинает кружиться!

      Хватаю свою сумку и возвращаюсь назад. Подаю ему свое временное удостоверение.

      – Хорошо, – говорит он и пытается произнести мое имя, – Вар… Вар… Ра…

      – Можно просто Варя, – говорю я.

      Хотя это совсем не просто.

      – Варья? – произносит он.

      – Хуй с тобой, – бурчу я себе под нос. Все равно он меня не понимает. Чёртовы басурмане. Пока ни одному не удавалось правильно произнести мое имя.

      – Да, пусть будет Варья, – говорю я уже громче.

      Он почему-то усмехается.

      – Так, что тут произошло?

      – Мой муж Леон угрожал зарезать меня.

      – Это тоже он? – спрашивает он, бросая взгляд на кровоподтёк у меня на щеке.

      Я киваю.

      Полицейский достает какие-то бумаги и начинает оформлять их. Списывает мои данные с удостоверения личности. Задаёт какие-то вопросы. Я отвечаю.

      А сама мысленно уже раздела его и так и вижу его кубики на животе и мышцы спины. А руки? Господи, какие же у него сильные, должно быть, руки. И как же тяжело, наверное, под ним. Тогда уж лучше на нем.

      Так, Крайнова, все, угомонись, пока тебе не предъявили обвинение в нападении на полицейского.

      Внизу живота сводит судорогой и я плотнее сжимаю бёдра. Хочу просто в душ. Снять напряжение хотя бы так.

      Это он меня так доводит?

      – Господи, ну, и мужик, – невольно вырывается у меня. Ну и похуй, все равно он меня не понимает. И в этом какая-никакая, а прелесть жизни в чужой стране. Я могу говорить то, что думаю. И улыбаться, делая вид, что говорю то, что от меня хотят услышать.

      – Простите? – поднимает голову от бумаг Аполлон в форме.

      Черт, всё-таки, сказала слишком громко.

      – Нет-нет, ничего, – улыбаюсь я в ответ, – это я о своем.

      Он пронзительно смотрит на меня и мне кажется или он на самом деле чуть улыбается одним уголком губ? Да нет, мне уже все мерещится.

      Полицейский возвращается к бумагам.

      – Так, – спустя минуту говорит он и встаёт из-за стола, – у Леона будет запрет на вход в это помещение и запрет приближаться к Вам ближе, чем на двести метров. Подпишите здесь.

      Он подаёт мне ручку. Я наклоняюсь, чтобы подписать заявление и моя голова оказывается прямо на уровне его паха. Непроизвольно взгляд скользит по тугой ширинке. Ну, и форма. Это я не о ширинке,