Ассасин. Симона Вилар

у крестоносцев стрелки.

      – В Арсуфе Ричард рассчитывает дать войску передохнуть пару дней, – стал пояснять рыжему Мартин. – Значит, люди будут отвлечены лагерными хлопотами и не станут за нами приглядывать. Понятно? Ну а пока запасись галетами и питьевой водой – на первое время после нашего исчезновения они очень пригодятся. Сейчас луна только родилась, света достаточно, чтобы мы видели путь, но недостаточно, чтобы заметили, как мы уедем. Да и для сарацинских наблюдателей темновато, чтобы была вероятность попасть стрелой во мраке в двух скачущих вдоль моря всадников. Мы же доберемся до Кесарии, где Ричард оставил гарнизон крестоносцев, наплетем им что-нибудь, мол, гонцами едем. Может, и лодку удастся взять, чтобы выйти в море, – в Кесарии их хватает. Ну а там…

      – И понесут нас ветры перемен! – воодушевленно подхватил Эйрик.

      Мартин похлопал его по плечу.

      – Ну, старина, ветры перемен нас носят всю жизнь.

      Наверное, уже пора найти тихое место, не так ли?

      – Ну, это как Ашер…

      – Ашер – мой должник. И сдержит слово.

      Правда, было еще кое-что, что волновало Мартина. За время похода он сблизился с королем Гвидо, который оказался неплохим господином, всегда заботящимся о своих людях, и внимательным, приятным собеседником. Но, как полководец, он совершенно не разбирался в военной жизни, поэтому Мартину то и дело приходилось давать ему советы, подсказывать приемлемые решения. У Гвидо хватало ума слушать и быть благодарным за подсказки. Как же он теперь обойдется без своего Фиц-Годфри, когда того не станет?

      – Кто поддержит Лузиньяна, когда я уеду? – вслух рассуждал Мартин, будто советуясь с озадаченно взиравшим на него Эйриком. – Во всяком случае с ним будут Ибелин и Конрад Монферратский. А они опытные воины, привычные к походной жизни. Подскажут, если понадобится.

      – А ты уже к Гвидо в няньки заделался, – вскакивая на лошадь, проворчал Эйрик. – И заботливый такой стал, нежный… Хоть к ране прикладывай.

      Он пришпорил своего бурого, а Мартин отправился к королю Гвидо.

      В этот день воинству крестоносцев предстояло преодолеть большой Арсуфский лес. До этого на их пути встречались только редкие группы пальм и фисташки, а тут местность изменилась, появились невысокие таврские дубы, росшие густо и плотно и хранившие под своей сенью неподвижный зеленоватый сумрак. Но, несмотря на тень, в лесу не было дуновения ветра, прогревшийся воздух был влажным, отчего казалось, что доспехи вместе с подкольчужницей, пропитавшись потом, слипаются с кожей. Особенно тяжело приходилось пехотинцам, тащившим на себе поклажу и тяжелые щиты. А еще и мошкара, роившаяся над уставшими людьми, забивалась в рот и нос, лезла в глаза.

      – Фиц-Годфри, отчего вы не снимаете топхельм даже в лесу? – откинув со лба влажные пряди волос, спросил король Гвидо.

      – Привычка, – отозвался Мартин, а сам тем временем наблюдал сквозь прорези шлема за проехавшей неподалеку вереницей тамплиеров в их белых с крестами