Последний шанс. Karla Vitelle

на глаза, моргаю, стараясь смахнуть их.

      – Я хочу чтобы ты не отчаивалась, понимаешь? Ты жива и здорова – это главное, – подает мне салфетку, – И не смей винить себя, думай об этом как о стечении обстоятельств.

      – Но я виновата, что выехала в дождь, только я, – открыто плачу.

      – Давай, выпей воды, – дает мне стакан, – Прости себе это и позволь жить дальше, это чего никто не сможет изменить Мирослава, никто.

      – Мужчина за дверью не простит мне этого, – страх сковал все тело, что я ему скажу? Как он отреагирует? Я потеряю его раз и навсегда.

      – Мужчина за дверью живет здесь уже два месяца, приносит каждую неделю новые цветы, просит иногда твоих советов, принимает вместе с тобой гостей и любит тебя больше чем кого-либо, – в его глазах тепло, робость или даже гордость, – Но ему также сложно, и он также чувствует вину, хоть и не покажет тебе этого.

      – Можете кое-что сделать для меня? – тяжело вздыхаю принимая самое сложное решение в жизни, не уверена в том, что это будет правильно, но если я до конца приму тот факт, что своими глупыми выводами и решениями убила нашу дочь то, я не смогу дышать.

      – Конечно, проси, – кивает.

      – Передайте ему пожалуйста, что я не хочу и не буду разговаривать о ребенке, что я прошу, – перестаю плакать, вытирая последнюю влагу с щек.

      – Уверена? – доктор сощурил глаза.

      – Да, скажите ему об этом, ничего не должно напоминать мне о том, что я когда-то была беременна, – стараюсь улыбнуться, но по вытянутому лицу чувствую, что выходит плохо.

      – Хорошо, но нас с тобой ждет обследование и я бы посоветовал тебе хорошего психолога, – осторожничает, не уверен в моих силах.

      – Дайте мне для начала проснуться, – сейчас улыбка выходит лучше.

      Но ровно с этого момент я перестаю дышать, трогая свой плоский живот, понимая, что не услышу ее сердце на очередном узи. Понимая, что больше не будет как прежде, что нужно подниматься и идти дальше без слез, упреков и обид, нужно просто идти не оглядываясь. Не искать в душе горе, которого нет. Я ведь не мечтала о ребенке, не надеялась, что он будет и тем более страстно не желала его.

      ***

      Но каждый раз, когда я смотрю на этого великолепного мужчину все женское во мне жаждет носить его ребенка, принадлежать ему, покоряться. Думаю именно тогда, с потерей, во мне что-то сломалось, именно тогда я выросла и приобрела самый большой страх, потерять его.

      – Эй, спасибо, – обращаюсь к мальчику официанту на английском, – не могли бы вызвать мне такси и принести листок с ручкой.

      – Да, кирия, – поклонился.

      На клочке бумажки в клетку пишу по русски, от волнения трясутся руки.

      – Вот, передайте это тому мужчине, – указываю на Гору, который мило общается с полуголой блондинкой, – После того, как я сяду в такси.

      Сую бумажку в руки парня и стремительно спускаюсь по боковой лестнице игнорируя желание устроить скандал и прибить шлюху, которая крутиться около моего мужа. Сажусь в старенький желтый мерседес, даже не заботясь о безопасности.

      – Добрый