Последний шанс. Karla Vitelle

на спинку дивана, – Ты невыносима.

      – Что-то изменилось Амиран, между нами, – поднимаю на него глаза, хочу посмотреть в карие омуты, увидеть привычный блеск, но он не смотрит в ответ, отказывается играть в гляделки.

      – Я оставил тебя одну на три недели, а ты обвиняешь меня во всех грехах, вот что изменилась, ты нетерпелива, – тяжело дышит, смотрит на меня.

      – Да, нетерпелива может трахнешь меня? – отклоняюсь назад, откидывая простынь, бесстыдно обнажая торчащие соски.

      – Мне не до этого, ешь и одевайся, отвезу тебя домой, – встает и уходит к окну.

      – Да пошел ты, – отодвигаю еду и иду в комнату, чтобы надеть вчерашнее платье, подол которого порван, из-за моих терзаний по сиденью.

      ***

      Едем в тишине, не смею проронить ни слова, только искоса любуюсь им. Серьезный, закусывает большой палец, волевой до мозга костей, опасный, красивый, какой же он чертовски красивый со всеми своими морщинами, шрамами и сединой, волосы отросли, не брился неделю. Отворачиваюсь к окну улыбаясь как дурочка, я ведь такого полюбила его. Полюбила раз и похоже навсегда. Вдыхаю, пытаясь прогнать слезы.

      – Я останусь дома до свадьбы, идем вместе или ты хотела бы пойти одна? – сворачивает на парковку.

      – Да, вместе, Амиран, – извинения застряли в горле.

      – Что-то еще? – резко развернулся ко мне.

      – Я скучала, – нагло вру, я ревновала, я ненавидела его, но никак не скучала.

      – Я тоже, – слишком сухо, чтобы я поверила. Выхожу из машины и иду в дом.

      ***

      С нетерпением жду пока весь дом уснет, чтобы взять два бокала вина и выйти к нему на террасу, где наш рычащий мальчик радуется приезду отца.

      – Держи, – даю ему бокал в руки и сажусь на диван, поправляя кремовый шелковый халат под которым свободные брюки и топ в тон.

      – Спасибо, – нюхает, пробует и ставит на столик.

      – Амиран, прости меня, – шепчу, прячась за бокалом с вином.

      – Мой Мир, – подползает ко мне на коленях, устраивает мощные руки по обе стороны от моих бедер, – ты такая глупышка, я слышал, что так ведут себя неопытные молодые девчонки, но не уверен был, что ты у меня такая.

      – Амиран, – провожу по его волосам, взъерошив их, – Мой Аид, мой могущественный Бог, – целую его щеку, лоб, скулу, – мой чертовски красивый мужчина.

      – Ох и специфический у вас вкус Мирослава Витальевна, – смеется, смотря на меня, – Хотел бы я увидеть себя таким, каким видишь меня ты, красавица. Но в зеркале я вижу лишь изуродованное шрамами чудовище, – тяжело вздохнул.

      – Да ты издеваешься! – удивляюсь осматривая с жадностью его точеные черты лица, – Ты божественно красив, пойдем, – толкаю его, встаю, беру за большую руку и веду в наш гардероб, где давно стоит произведение от Петрова.

      Парень бежит за нами, – Мы в этом доме никогда не останемся одни, – смеюсь.

      – Это твоя любовь, – ругает.

      – Амиран! – возмущаюсь.

      – И моя любовь конечно, – соглашается.

      Включаю свет, беру в руки холст, который мне по пояс и начинаю снимать бумагу.

      – Я