Блуждающие токи. Затерянная на Земле. Анри Юз

рельеф лица и завершали весь строгий образ пришедшего. Мужчина снял очки только за секунду до взволнованного вскрика своей жены.

      ― Эдуард! ― всплеснула руками Лидия, ― ну наконец-то! Они уже закончили.

      – Да я вижу, ― скептически ответил Эдуард, убирая очки в нагрудный карман и оглядывая силуэт Розы, чье лицо не выражало ничего знаменательного.

      Девушка почувствовала на себе взгляд отца и одними глазами, подняв их на него из-за полуопущенных век, поздоровалась с ним. Эдуард ответил ей неторопливым морганием и, следуя выпирающим его из коридора руками жены, скрылся в кабинете доктора Стурлссона.

      – Здравствуйте, господин Ротенгоф, ― заскучавший без дела Корнелий повернулся на крутящемся стуле в сторону посетителя.

      – Здравствуйте, Корнелий, ― сдержанно ответил Эдуард и подошел ближе к креслу для пациентов, однако садиться не спешил.

      Доктор Стурлссон величественно разложил руки на столе и втянул весь оставшийся воздух его душного кабинета, готовясь начать переговоры.

      ого кабинета, готовясь начать переговоры.

      – Вы понимаете, что брать такую пациентку, как Роза, на амбулаторное лечение это большая ответственность для врача? ― Корнелий с уверенной тревогой постучал пальцами по столу, ― я бы настоятельно рекомендовал поместить её в стационар и надолго.

      – Я понимаю, Корнелий, ― опираясь на спинку кресла локтями, Эдуард потерял глаза на полу, ― но как это отразится на моей кампании? Мне и так дорого обошелся этот скандал… ― мужчина снова взглянул на врача, а брови в тяжелом размышлении сошлись на переносице, ― она ведь моя дочь…

      – Да, конечно, Эдуард, но она представляет опасность для себя и окружающих, и… она не хочет сотрудничать! За полтора часа мне удалось вытащить из неё только отвлеченные размышления про вселенную и про какие-то блуждающие токи, ― Корнелий сделал паузу и разуверяюще заключил, ― я не думаю, что это поможет лечению.

      – Я видел её в тот день, ― Эдуард с тревогой отвел взгляд в окно, ― и я не знаю, что это было… Я не знаю, кому верить… Её взгляд был такой ясный… Она говорила со мной, будто все так, как обычно… Как должно быть…

      Леденящая истерика начала подступать к могучей стене сдержанности мужчины. Он запустил руки в волосы, неминуемо портя укладку, которая в легком суматошном вихре падала на бритые виски и затылок темными, едва достающими до кончиков ушей волосами.

      – Да, Роза связно и спокойно рассуждает, не бьется в истерике, у неё нет панических атак, но она делает странные вещи. Да, она всецело понимала это, но ни разу не усомнилась в своем поступке. Какая у неё была цель? ―Стурлссон развел руками, риторически вопрошая господина Ротенгофа.

      – А вы думаете, что в Кюнснахт Практис это непременно выяснят? ― Эдуард раздраженно обратился к Корнелию, ― да её просто накачают таблетками, и она будет слоняться, как овощ, по коридору.

      – Вы зря так, господин Ротенгоф, В Кюнснахте престижная клиника, каждому пациенту