Ностальгии жителей Города-Дома. Александр Муниров

миновало последнюю линию домов, выбравшись на финишную прямую к сияющему огнями Городу-Дому, и таксист сосредоточенно замолчал. Ветер свирепо и лихо с новой силой, закружил вокруг одинокой прокуренной машины, словно не желая выпускать ее из почти мертвого города.

      Город-Дом изначально был организован таким образом, чтобы в течение двадцати минут было возможно добраться до любой его точки, если использовать кратчайший маршрут. Система лестниц и лифтов, служебные коридоры, широкие «улицы» и «аллеи» – как назывались прогулочные участки с панорамными окнами и рекламными экранами, чередующиеся с кадками с растениями и лавочками между ними. Для наиболее быстрых перемещений имелись грузовые лифты – вертикальные и горизонтальные, сделанные без заботы о комфорте людей, зато позволяя перемещаться буквально сквозь город, минуя людские очереди. Вся система работала как часы, и часто подавалась урбанистами, как серьезное преимущество Города-Дома перед обычными городами с предсказуемым трафиком, но без интеллектуального подхода к его регулированию.

      Но время от времени, как сейчас, что-то шло не так.

      – Может быть, вышлете еще одну тележку? – спросил врач скорой помощи, сидя на лавке под неуместной для данного климата пальмой и глядя в окно на то, как пурга затягивает окружающий мир, – у нас все-таки срочный вызов.

      – Извините, – ответила девушка-оператор, не имеющая никакого отношения к медицине и логистике, – проблема не с нашей стороны. Подождите еще немного. Служба поддержки лифтов сообщает, что запустит застрявший через пару минут. Был программный сбой.

      – У нас тут человек может умереть.

      – Понимаю, – заученным голосом сказала девушка-оператор, – но проблема не с нашей стороны.

      Будто с роботом разговариваешь.

      Врач скорой помощи отключился и хлебнул кофе из картонного стаканчика, взятого в автомате рядом. Такие автоматы сейчас стояли повсюду, чтобы люди не тратили время дома на его приготовление.

      – Пара минут, как говорят, – сказал он фельдшеру – суровой маленькой женщине, чья основная задача заключалась в том, чтобы отгонять родственников, обычно безуспешно пытавшихся помочь врачу, – ничего себе пурга снаружи!

      За шесть часов, прошедших с начала смены, их дважды вызывали пожилые женщины. Одна – для того, чтобы ей поставили укол, хотя это не являлось работой скорой помощи, другой было просто скучно, и пока это не стало очевидно она заставила выслушать подробный рассказ о всех своих немалых недомоганиях. После пожилых женщин бригада скорой помощи оказалась в служебных коридорах, где человек упал на неизолированную трубу теплотрассы и получил ожоги – не сильные, но скорая помощь требовалась, чтобы зафиксировать место получения травмы для комиссии по охране труда. Последний случай был с наркоманом, который во время трипа выдумал, будто умирает. Не самый лучший день, и застрявший лифт, в некотором роде, был логичным его продолжением.

      – А я там когда-то работала, – сказала