День Сэма. Влад Марвин

в десятом появлении, когда этот прохвост, виконт де Ла Мотт, убил меня ударом шпаги прямо в серд…. Ах! Больно… ухожу… у… у…

      Вот и вся история. Снова здесь в душевном покое. Спрашивают, что да как. Чего так скоро назад. А мне и рассказать особенно нечего. Скучно… Опять томись…

      Кремлёвские побасенки

Крем для бритья

      Уже начало светать, когда Поскрёбышев, аккуратно приоткрыв дверь в кабинет Сталина, доложил, что товарищ Молотов ожидает в приёмной.

      – Скажите, я уже иду, пусть подождёт пару минут. – Сталин просмотрел последнюю страницу списка приговорённых к высшей мере особым совещанием и пошарил рукой по столу в поисках красного карандаша, которым он обычно визировал такие бумаги. Взяв карандаш, он ещё раз взглянул на лежащую перед ним страницу и очеркнул в ней что – то. Потом поднял телефонную трубку и, услышав голос секретаря, сказал:

      – Пригласите Вячеслава Михайловича.

      – Есть, товарищ Сталин, – ответил бесстрастный голос. Через минуту в кабинет вошёл Молотов.

      – Что, Коба, что – нибудь срочное? – спросил Молотов.

      – Слушай, Вячеслав, – Сталин кивнул головой на лежащий перед ним расстрельный список, – тебе фамилия Шапиро говорит что – нибудь?

      – У меня в аппарате таких Шапир целых трое: две женщины в секретариате и бухгалтер, всё время их путаем, даже номера присвоили, чтобы не сбиться.

      – Этот Шапиро уже не в аппарате, арестован в феврале, а теперь вот приговорён… Он инженер Метростроя. Может, помнишь, Вячеслав, ведь он на последней московской партконференции толково выступил по вопросу о внедрении передового опыта в прокладке метро.

      – Да, было такое дело, Коба. Так что он натворил?

      – Попытка теракта, покушение на Лазаря Кагановича.

      – Что-о? – Молотов вскинул брови.

      – Пойдём, Молот, домой. Спать пора, расскажу по дороге. Ты пока завизируй этот список, а я накину шинель, прохладно.

      Молотов скользнул взглядом по списку, на секунду задержав его на фамилии Шапиро, достал вечное перо из бокового кармана и расписался ниже фамилии Сталин.

      – Ты готов? – спросил Сталин. – Пойдём, наконец.

      Они вышли из кабинета и, миновав приёмную, спустились в лифте на первый этаж. Власик уже ожидал их у самых дверей.

      – Мы пройдёмся пешком, – сказал Сталин Власику. Они вышли из подъезда и, дойдя до угла, свернули на Ильинку по направлению к Кремлю. Машина Сталина медленно двигалась за идущими рядом Сталином и Молотовым, а сзади шли Власик и ещё два сотрудника охраны. Улица была абсолютно пуста. Было сыро после прошедшего ночью дождя. Стояла ранняя весна, и тянуло холодной предутренней свежестью. Сталин старательно обходил стороной лужи, чтобы не набрать в сапоги воды. Молотов неодобрительно взглянул на его обувь.

      – Слушай, Коба, ну если не шинель, то новые сапоги, по крайней мере, ты можешь себе заказать. Эти уже каши просят.

      – Как ты сказал, Вячеслав, каши?