Проза жизни. Сергей Дмитриев

испытывать беспокойство, утомляется. Поэтому одинаковые элементы часто разбивают на секции. Примером такого насилия могут служить плоские фасады небоскрёбов, на гектарах заполненные одинаковыми элементами окон. Одинаковыми элементами могут быть и целые дома. Кварталы хрущёвских пятиэтажек как искусно, профессионально ни расставляли, как ни отделяли посадками деревьев, всё равно глаз натыкался на одни и те же подъезды, торцы домов, хоть и покрашенные в разные цвета. Конечно, выросшие деревья, «архитектурный плющ и виноград на стенах (например, в Молдове) скрасили изъяны монотонности, придали романтичность, но «уши однообразия» торчат до сих пор. Была мода заполнять площади торцов мозаикой больших многозначительных панно. Но такие большие картинки только издали «съедобны». Сейчас для обозначения сути явления родился новый термин «соты», жить в сотах – значит на этаже в сотовой высотке. Картинки таких «сот» используют в рекламе жилья. Цветовое насилие Тоже не сахар. Есть хрестоматийно нехорошие сочетания цветов, но они упорно принимаются к исполнению. Свежий пример. Нам как бы по графику выдали новые баки для мусора, хотя и старые вполне исправны. Старые были полностью синими, у новых, видимо, после мучительных обсуждений крышки решили сделать тёмно – зелёными. Так и красуются новые баки нудным сочетанием цветов. Красный шрифт на зелёном фоне как – то вибрирует и наоборот. Расхваливаемая в Сети наша «Мазда-3» напрягает глаз красным светящимся шрифтом приборов на чёрном фоне. Почему игнорировали классику – зелёный шрифт на чёрном, трудно понять. Или взять (что далеко ходить?) мою двуязычную «клаву»: латинские буквы белые на чёрном, а русские – красные (!) на чёрном. Чтобы их различать, необходимо сильное освещение. Почему не принять было жёлтый цвет для русского текста? Таких несварёнок немало повсюду. Сюда же можно отнести масштабное насилие, когда соседствуют крупный и мелкий шрифт. Телевизионное насилие Самое разнузданное и необузданное. Это какой – то невообразимый конгломерат насилия над зрением. Гвоздём его являтся реклама – её крутят, её впаривают методически, мерно через равные наверное промежутки. Можно навскидку утверждать, что всё телевидение пересахарено рекламой. Но это не всё! Суматошная смена кадров; резко, броско, контрастно меняется картинка. В напряге не только глаза, но и сознание, не успевающее осмыслить, бесцеремонно поторапливаемое. Беспощадно совершенно тёмный экран резко вспыхивает полной яркостью. Ведь в реальном мире такое мельтешение невозможно. Это стало возможным только с помощью средств электроники, и это есть насилие над самой природой восприятия. Последним «достижением» стоит, пожалуй, считать формат телепередачи, когда на экране начинают дискутировать и слушать одновременно шесть и более персон. Один говорит, остальные перебивают или нервно и томительно ждут слова. А снизу ползёт «бегущая строка и демонстрируется динамика результатов обсуждения в меняющихся графиках. Мультики тоже «превышают скорость»