Роман на пять свиданий. Александр Витальевич Спахов

и знать, что еще немного, и они станут близки. «Напрасно я не настоял на встрече сегодняшним вечером», – подумал он и закурил сладкую хорватскую сигаретку.

      Лена укладывала сына. Мама ее, Лидия Николаевна, перечисляла, что нужно взять завтра с собой в поездку на рыбачий остров

      – Да, еще и ночную рубашку, ведь мы останемся там на всю ночь.

      – Я утром напомню, – отозвалась Лена.

      – Интересно, мы поплывем на таком же? – сказала Лидия Николаевна, глядя на залив.

      Вдоль лунной дорожки уходил паром размером, как подумал уже Игорь у окна своего номера, с небольшой местный городок. Маяк на пирсе казался игрушечным, а море – неглубоким и безопасным. Совсем не верилось, что в нем, в глубине, медленно передвигаются между камней и водорослей бесшумные осьминоги и бледные кальмары сиву.

      Утром, за завтраком на веранде, Игорь познакомился с русой женщиной из Пензы. Что сказать? Мила, простодушна, готова, неинтересна. Если ничего не получится с профилактикой ностальгии, придется ужинать с ней. Чтобы рассказы про унылую Пензу не слишком нервировали, он закажет не одну, а две бутылки вина и не будет устраивать романтического продолжения в баре у самой воды с итальянскими тенорами и масляными светильниками на камнях, а сразу поднимется с нею в номер. Он предчувствовал, что получится не Бог весть что, но с одиночеством по вечерам пора заканчивать, иначе наживешь себе какую-нибудь болячку, вроде комплекса супружеской верности.

      Женат Игорь давно и изменяет давно. Может быть, всегда.

      В порту опять отчаливал паром, хоть и меньших, чем ночной, размеров, но тоже внушительный. И сын Лены, и Лидия Николаевна были очень довольны. Паром густо протрубил, когда Лена помахала им с причала, как заправская жена моряка.

      – Кстати о мужьях, – подумала Лена и набрала телефон своего московского друга Вадима. – Привет, это я.

      Ей хотелось рассказать Вадиму про солнце и залив, про вкус камениц и мальвазии, про то, что на спине у нее уже появились незагорелые полоски и про то, что вчера перед сном она думала о нем, но…

      – Здравствуйте. Рад вас слышать, но перезвоните, пожалуйста, через час в мой кабинет. Сейчас я веду машину.

      Все понятно: он действительно ведет автомашину, но рядом с ним сидит его жена, и он не может с нею, Леной, разговаривать. Не может радоваться оттого, что ей хорошо, или огорчаться, что ей не очень. Не может сказать теплых слов и задать заботливых вопросов, не может показать виду, что она, Лена, есть на белом свете. Такая она, оказывается, жена моряка. Лена повесила трубку. Отбой. Ну сколько можно чувствовать себя получеловеком, дискретным пунктирным созданием, проступающим в его жизни азбукой Морзе? Иногда точкой, иногда тире, но никогда – линией. А он для Лены – линия, прямая, неразрывная, прочная линия между пунктами Л и В. Или нет? А можно ли эту линию разорвать, а потом связать опять? И появится на прямой неразрывной линии маленький узелок…

      Вчерашний ресторанный собеседник, Игорь, сидел за тем же столиком и пытливо смотрел на подходящую к нем Лену.

      – Приступ?