Имперские войны: Имперские танцы. Имперские войны. Имперский гамбит. Сергей Мусаниф

ее еще раз, то обдам холодным презрением.

      – Ха! – процитировал Юлий одного знакомого им обоим сержанта.

      Глава 2

      Катастрофа произошла в полночь.

      Катастрофу звали Изабеллой, но тогда Юлий и Клозе этого еще не знали.

      По настоянию Клозе они отправились в бар, куда обычно пилоты не захаживали. Клозе мотивировал это решение тем, что в баре превосходная живая музыка. Клозе любил строить из себя эстета и делал вид, что разбирается в джазе.

      Юлий в джазе не разбирался и не мог отличить госпел от спиричуэла и тромбон от саксофона. Его раздражала тяга подданных Империи к замшелым культурным ценностям, мода на которые держалась последние двести лет. Он не любил «Битлз», принципиально не читал Хемингуэя и Дюма, не смотрел смешные двухмерные фильмы из местечка под названием Голливуд в захудалой американской провинции и не умилялся при взгляде на картины Репина, Шагала и Васнецова.

      Впрочем, современная культура тоже его не слишком интересовала. Вкусы Юлия были выборочными и эклектичными.

      Джаз играл громко, но недолго. Очевидно, пилоты опоздали на концерт. Исполнив только два произведения, джазмены откланялись под оглушительные аплодисменты, и их места заняли ребята в странных пестрых одеждах, похожих на одеяла, и больших широкополых шляпах.

      Они играли довольно зажигательные мелодии, и пилоты решили остаться.

      В полночь, когда внутри Юлия булькало уже четыре с половиной коктейля, в бар вошла катастрофа. Она остановилась рядом со стойкой, и к ней сразу же подполз местный донжуан с предложением угостить выпивкой.

      – Смотри внимательно, – сказал Клозе. – Вполне возможно, что ты смотришь на будущую мать восьмерых моих детей.

      – Если ты подойдешь к ней на расстояние пушечного выстрела, я тебя убью, – серьезно пообещал Юлий.

      У катастрофы были длинные черные волосы, загорелое тело с шикарными пропорциями и легкое белое платье, которое этих пропорций совершенно не скрывало. Остальное из своего угла Юлий рассмотреть не мог.

      – Неужели ты решил проявить интерес? – удивился Клозе. – Я даже могу тебе сказать, как все закончится. Никак. Ты сам к ней на пушечный выстрел не подойдешь.

      – Это еще почему?

      – Потому, что ты – слабак, а я – самец.

      – Ты – маньяк, – уточнил Юлий. – А я пошел.

      – Жду тебя через две минуты. Потом ты посидишь здесь и увидишь работу настоящего профессионала.

      – Тебя уже заждались в твоем любимом борделе, профессионал.

      Юлий направился к катастрофе. Тогда еще он был абсолютно спокоен, потому что не воспринимал ситуацию всерьез.

      – Мадемуазель, – галантно обратился Юлий к катастрофе, небрежно оттирая местного донжуана плечом, – не хотите ли вы потанцевать со мной?

      – А вы танцуете танго? – удивилась катастрофа. Оркестр играл сейчас именно эту мелодию.

      – Я танцую танго, – сказал Юлий. Он умел танцевать все. Когда ему было шесть лет, мама настояла, чтобы он занимался с учителем танцев.

      – Жаль, что я не танцую танго, – сказала катастрофа.

      – Я