Сердце, что растопит океан. Барбара Морриган

больше не было.

* * *

      – Друзья, – начал один из старейшин, плотнее запахнув на груди кафтан; он стоял во главе длинного стола, за которым в Красной Хижине собрались все жители деревни, – спасибо, что пришли сегодня. Последние недели были для всех нас тяжёлыми. И я хотел бы сказать, что дальше будет легче, но… не могу. Мы много лет жили на этой земле вместе, делили кров, еду и молитву, и наша сила, какими бы ни были трудными времена, в единстве. Поэтому сегодня мы разделяем этот ужин. Я понимаю, как трудно вам принять этот дар. Животные Коа’Коа были нашими друзьями. Они делили этот остров с нами как равные, но отчаянные времена требуют жёстких решений. Мы не могли видеть, как наши дети слабеют от голода и холода. Поэтому эта краснорогая лань отдала свою жизнь, чтобы мы могли жить. И отныне убийство братьев наших меньших больше не карается законами острова, если было совершено, чтобы накормить семью или сохранить тепло своего тела или жилища. Нам нелегко далось это решение, и мы все скорбим. Поэтому мы и собрались здесь. Мы разделим эту похлёбку и рука об руку вступим в новую жизнь.

      Несколько женщин и мужчин направились к котлу, стоявшему на столе, и начали нерешительно разливать варево по деревянным мискам. В их движениях ощущалось сомнение: кто-то останавливался, словно боясь, что на него падет кара свыше, кто-то морщился от отвращения, а кто-то больше не мог сдерживать слёзы, и солёные капли падали в прозрачный красноватый бульон.

      – Я не буду, – прошептал маленький Тама и закрыл лицо рукавом.

      – Малыш, тебе нужно поесть, – заботливо уговаривала Хина, подвинув миску ближе к сыну.

      – Я не могу. – Мальчик замотал головой. И хотя сердце его противилось, судорога в животе заставила его взяться за ложку.

      – Простите нас, милосердные духи, – заговорил один из шаманов, медленно приблизившись к алтарю в северной части зала и накрывая его лёгким чёрным покрывалом, – мы верим, что вы сочтёте наше решение благоразумным в час, когда мы не можем уповать на вашу поддержку…

      – Какой же это бред! – воскликнул сын плотника. Все молча уставились на юношу, не смея пошевелиться. – Духи не слышат тебя! Они никого не слышат! Им плевать!

      – Такхту, тише… – попробовал остановить его отец, но тот окончательно взбесился.

      – Ты что, не видишь, отец?! Остров умирает, а они оставили нас в самый трудный момент! – Парень подбежал к алтарю и сорвал с него покрывало. Деревянные идолы молча смотрели на него сквозь прорези своих безжизненных глаз, так же как и всегда. – Да пошли они! – Его голос сорвался. – Пошли вы все!

      С этими словами он с силой пнул миску, наполненную зёрнами и цветами. Последними из сохранившихся, увядающими, но заботливо собранными в качестве подношения незримым наставникам.

      – Такхту! – Плотник вскочил со скамьи и скрутил сыну руки за спиной.

      – Вы не понимаете?! Мы одни! Совсем одни! – кричал он, пока отец пытался вывести его из хижины.

      Несколько человек бросились к алтарю, собирая с