Моя подруга Лиля. Елена Колина

переделу, – но все это вместе с широтою натуры, с демонстративным антимещанством – нетрудно понять ее привлекательность» ^[5].

      Нетрудно?! Очень трудно! Каждое слово само по себе понятно, но как это – «авантюрность, агрессивная женственность»?! Ясно только одно: другой женщине находиться с Лилей в одной компании невозможно. Другой женщине нужно смотреть во все глаза, как бы Лиля мгновенно не переделила мужчину, которого эта другая считала своим, да еще при этом чувствовать себя неодушевленным предметом, беспомощно улыбающимся диваном, или вешалкой, или и вовсе пустым местом…

      В Лилином «салоне» не только читали стихи. Стихи перемежались картами: покер-стихи-винт-стихи-железка-стихи… Лиля была увлеченная картежница и играла много, и всегда на деньги. Но она не была такой болезненно азартной, как Маяковский, игровой зависимости у нее не было, она могла играть, могла не играть.

      У Лили были и собственные, отдельные от Маяковского и Брика, интересы – она вдруг увлеклась балетом. В конце пятнадцатого года она начала брать уроки у танцовщицы, которая прежде танцевала с Нижинским в Париже. Это, вообще-то, немного странно – балет и двадцатипятилетняя женщина. Многие в двадцать пять лет считают, что им уже все поздно, к примеру, пойти на кислотную дискотеку или влюбиться как в омут с головой. А Лиля считала, что ей никогда ничего не поздно, в двадцать пять лет всерьез нарядилась в пачку, и – гран плие, деми плие…

      Лиля – балерина, хозяйка салона, начинающая муза Маяковского, а Осип? Что делал Осип, пока у Лили были роман и балет, Маяковский учился быть взрослым, Эльза страдала? А Осип, пока все романились, резко переменил свою жизнь.

      У Осипа, как мы помним, не было филологического образования, он был юрист, коммерсант, а к литературе имел отношение только как страстный читатель и собиратель книг. Но оказалось, что и он способен на неожиданные поступки, – Лиля увлекалась балетом, а Осип увлекся Маяковским и футуризмом.

      Осенью пятнадцатого года Брик с Маяковским собирали материал для футуристического альманаха со странным названием «Взял».

      Лиля: «Володя давно уже жаждал что-нибудь назвать этим именем: сына или собаку, назвал журнал». Вообще-то имелась в виду фраза из альманаха «Футуризм взял Россию мертвой хваткой». Кроме Маяковского, в альманахе принимали участие Пастернак, Шкловский, Хлебников и… Брик. В этом альманахе Брик напечатал свою первую критическую работу о поэме «Облако в штанах». Ох, какой же Осип оказался способный и к бизнесу, и к литературе – Брик выступил одновременно и критиком, и издателем поэмы, который рассчитывает на ее коммерческий успех. В этой статье Брик назвал всю современную русскую поэзию – Блока, Бальмонта, Гумилева, которые прежде были его кумирами, – приторными пирожными, а «Облако» – хлебом. «Радуйтесь, кричите громче: у нас опять есть хлеб! Не доверяйте прислуге, пойдите сами, встаньте в очередь и купите книгу Маяковского „Облако в штанах“». С кумирами Брик расстался довольно хладнокровно, чужое назвал плохим, свое