Мой взрыв страстей. Алики Пирамида

же не знала, что вот такое легкое потакание красавцу-принцу может стоит мне жизни.

      – Я попытаюсь поверить тебе. Но если я узнаю, что у тебя что-то было с моим племянником… – король уже натурально душил меня, – если я пойму что ты меня обманула, не сносить тебе головы!

      И он отпустил меня, предварительно поцеловав, но что мне теперь были его поцелуи! Он навестит меня позже – через час или два, – и если я не окажусь девственницей, он меня казнит, и еще хорошо, если просто казнит, а не, – как там говорил Тамино? – четвертует и скормит внутренности псам. И ведь именно такой вариант маячил для меня теперь со всей очевидностью, потому что, не знаю, что там было с непорочностью Амины, но я-то девственницей не была.

      Хотелось бы мне рассказать вам историю о первой любви… да ладно, фиг с ним, пусть не первой, просто любви, или хотя бы, страсти. Но нет.

      Я поссорилась с мамой. У меня – у нас – умерла бабушка, а без нее мы постоянно ругались, и непонятно было, что с этим делать. Человеку свойственно хотеть возвращаться домой, но мой дом словно вывернули наизнанку, я часами стояла на улице, ожидая, пока мама выйдет хотя бы в магазин. И так получилось, что я практически случайно оказалась в общаге с одним парнем. Потом он очень быстро ушел, а как-то через месяц, – видать с голодухи, – попытался подкатить еще раз, но я тогда с мамой уже помирилась. Мне, конечно, всегда хотелось верить, что она почувствовала мой душевный раздрай – но по зрелом размышлении, это я стала относиться к ней проще. Вселенский камень преткновения между нами – вопрос, почему у меня вместо отчества прочерк, сдулся и рассыпался в прах. Может, и не было никакого отца, – подумалось мне тогда, – а был такой же нелепый опыт, после которого, вместе с осадком на душе осталась еще и беременность. Ладно, она хоть на аборт не пошла – и на том спасибо.

      – Почему ты не сказала мне, что я ни какая не королевская воспитанница? – накинулась я на Марту, едва переступив порог, – зачем ты меня к нему отвела?

      Марта вылупилась на меня, беззвучно шевеля губами.

      – Так ведь вы меня и не спрашивали, – сказала она, наконец.

      – Теперь спрашиваю!

      – Его величество купил вас на невольничьем рынке, – произнесла Марта, на лице которой была написана усердная работа мысли.

      – Так значит, я рабыня-наложница? – возмутилась я.

      – Да, – произнесла Марта, внимательно – и с подозрением, – вглядываясь в мое лицо.

      – А герцог? Почему все его терпят?

      – Он первый вассал нашего короля, он королю предан. Он вообще… вы не первая, кто от него страдает, да и… – Марта несколько замялась.

      – Да и я всего лишь рабыня, так? – негодующе воскликнула я.

      Марта отвела взгляд.

      – Я ухожу, – объявила я ей, – прямо сейчас.

      – Чего??? – Марта, прижав руки к груди, ошалело шагнула назад.

      – Я не хочу быть рабыней-наложницей, которую все шпыняют, непонятно за что!

      Ну, хотя, на самом деле, было понятно за что. Рабыня для утех, привезли ее в нормальную страну, а она тут выкаблучивается,