Наполеон. Мемуары корсиканца. Эдвард Радзинский

из моих противников – оказать мне защиту и гостеприимство. Наполеон».

      Капитан прочел. Изумление на его лице! Он не в состоянии поверить. Перечел послание – и широкая улыбка! Он не может сдержать торжества. Еще бы: в одно мгновение безвестный офицер становится мировой знаменитостью – ему сдается вчерашний повелитель мира.

      Он окончательно помешался от счастья – жмет мне руку, рассыпается в комплиментах, восторгается решением императора. На прощание говорит:

      – Императора Наполеона конечно же примут в Англии с должным уважением. Наши люди и великодушны, и демократичны.

      Нет, нет, капитан тогда не лукавил, в тот миг он верил…

      Я передал императору ответ капитана.

      – Ну вот видите, как все удачно сложилось, – говорит он с нехорошей усмешкой. И смотрит мне в глаза. Этот взгляд… тот самый, от которого дрожали его маршалы… бездна…

      Он обращается ко всем:

      – Что ж, пора собираться.

      Я потрясен. Не министр, даже не адмирал, а какой-то капитан одного из бесчисленных английских кораблей что-то обещал – и этого достаточно ему – величайшему из императоров?! Я был уверен, что после обещания капитана все только начнется: переговоры с правительством, обмен посланиями…

      Он привычно читает мои мысли:

      – У нас нет времени, иначе нас попросту возьмут в плен. И, кроме того… – Он не заканчивает фразы и странно усмехается. – Короче, поторопитесь, господа.

      Вот так, не получив никаких заверений от официальных лиц, он отдает себя в руки англичан.

      Император в зеленом мундире с бархатным воротом, со звездой Почетного легиона и в треуголке садится в лодку. Отплываем.

      Он поднимается на палубу корабля. Снимает свою знаменитую треуголку – приветствует капитана. (Хотя не снимал ее перед королями)…

      Надо сказать, капитан принимает нас очень радушно. Сто человек императорской свиты – их жены, слуги размещаются на корабле.

      Раннее утро. Корабль берет курс на Англию.

      До самого полудня император сидит недвижно на палубе, глядит, как исчезают берега Франции. Я стою рядом. И слышу:

      – Более не увижу…

      Я так и не понял – говорил ли он сам с собой или сказал это мне.

      В пути император занимается делом, в котором ему нет равных, – очаровывает. Уже вскоре и капитан, и матросы пребывают от него в совершеннейшем восторге. Еще бы, сам Наполеон с таким энтузиазмом интересуется их экипировкой, пищей…

      Вчера император участвовал в утреннем построении команды и сказал много комплиментов и морякам, и английскому флоту. Посетовал, что у него не было таких моряков, иначе он завоевал бы весь мир.

      Все как-то сразу забыли, что император – пленник… Пленник? Нет, он бог войны, который ведет себя как добрый гость. Его любимая манера – трепать по щеке и щипать за ухо своих солдат. И уже вскоре английские моряки с восторгом терпят эти странные покровительственные ласки.

      Да, он – вечный любимец солдат всего мира. Не прошло и недели плавания,