Виктория. Василий Пряхин

ручейки. На зеленой поляне возле дома зияли лужи, отражая хмурое небо и зеленые листья возвышающегося дуба.

      Сняв галоши и вступив на землю, Виктория вскрикнула.

      – Что такое, родная? – спросила Мария, посмотрев на дочь.

      – Земля такая холодная! Ужас!

      – Может быть, ты передумала? Воротимся домой пока еще не поздно? А?

      – Нееет! Я готова! Побежали! – закричала Виктория, взяла маму за руку и потянула ее за собой…

      Волшебная и чудесная сказка возродились в душе Марии, когда она, держа за руку дочь, бежала по скользкой траве, а дождь нежно ударял ее, скользя по ее стройному телу.

      Еще недавно, казалось, она бегала с семилетними сорванцами под дождем, под летней безумной феерией, впитывала в себя все самое прекрасное, что есть на Земле, а именно жизненную силу и энергию воды. И смотрела на мир детскими, невинными и наивными глазами. А теперь она взрослая, гордая женщина со своими моралями и устоями бежит с семилетней дочерью и смеется так звонко и громко, как не смеялась еще никогда. И не верит в то, что она решилась на эту детскую шалость, от которой ее тело дрожит и трепещет от удовольствия, удовольствия стать хотя бы на миг ребенком и уйти от повседневной суеты, забот, проблем и ответственности.

      Виктория смеялась вместе с мамой, чувствуя, как в ноги впиваются невидимые пиявки.

      Вдруг Вика поскользнулась и потянула маму за собой. Они с взвизгом и охами упали на землю и засмеялись еще громче, лежа в сырой траве.

      Встав с земли, Мария вытерла слезы радости вместе с капельками дождя, взяла дочь на руки и стала кружить в танце, поя мелодичным голосом детские песенки. Виктория ей подпевала.

      И вот – они танцует возле дуба, все промокшие до ниточки, но счастливые и гордые и поют песни, забыв обо всем на свете. Их мир сузился и теперь существует только там, где они вдовеем и больше никого. Они любят друг друга и ни с кем больше не хотят делиться этим волшебным чувством, что согревает их холодные тела, даже когда сыро и ненастно.

      Виктория, положив голову на мамино плечо, посмотрела на толстую и пропитавшуюся «летним чудом» (дождем!) ветку дубу, где они сидели с Домовым каждый вечер. И увидела ЕГО.

      Домовой сидел и зачарованно смотрел на них, сверкая в дождливом блеске красно-голубыми глазами, свесив ноги с ветки. Видно было, что он чем-то расстроен и по его щекам бегут не только капли дождя, но и слезы.

      – Домовой, ты здесь!? – закричала Вика.

      Он вздрогнул и чуть не повалился вниз спиной с дерева, весь покраснел, как помидор, не ожидая того, что он будет замечен. Ведь никто не должен был его увидеть, даже Вика.

      Как же ей это удалось? – подумал он про себя.

      – Мам, он здесь! – крикнула Виктория.

      – Где? – спросила Мария. – Я никого не вижу.

      – Вон же на дереве. На той ветке. – Она показала пальцем и увидела, что на ветке никого нет. Он испарился. Исчез. – Ничего не понимаю! Я же только что его видела!

      – Обозналась, наверное? – предположила Мария. – Сама подумай, какой нормальный человек будет сидеть