Падение титана, или Октябрьский конь. Колин Маккалоу

легко, почти с высокомерным презрением уворачиваясь от хищников-крокодилов.

      Много разных животных считались священными. Иногда тех или иных почитали только в одном городе, а иногда повсеместно. Вид Сухоса, гигантского священного крокодила, которого насильно кормили медовыми пряниками и жареным мясом и поили сладким вином, вызвал у Цезаря смех. Тридцатифутовое существо так утомилось, что пыталось увильнуть от жрецов-кормильцев, но напрасно. Те насильно открывали гигантскую пасть и пихали туда еду, а крокодил лишь стонал и вздыхал. Цезарь видел быка Бухиса, быка Аписа, их матерей, храмовые комплексы, в которых они вели жизнь изнеженных сибаритов. Священных быков, их матерей, а также ибисов с кошками мумифицировали после смерти и помещали в просторные подземелья. Кошки и ибисы, на взгляд чужеземца, были особенно трогательными – сотни тысяч маленьких фигурок, облитых янтарной смолой, сухих, как бумага, застывших и неподвижных, в то время как души их бродят по царству мертвых.

      Пока «Нильский Филопатор» все ближе подплывал к самым южным районам Верхнего Египта, Цезарь размышлял о том, что египтяне неслучайно сделали своих богов полулюдьми-полуживотными, ибо Нил – это весь их мир, где животные органически входят в жизнь человека. Крокодил, гиппопотам и шакал внушают ужас. Крокодил таится, чтобы схватить неосторожного рыбака, или собаку, или ребенка. Гиппопотам сотрясает берег, поедая посевы и втаптывая их в землю своими огромными ножищами. Шакал шастает по домам, крадет младенцев и кошек. Поэтому Собек, Таверет и Анубис – злые боги. А вот Бастет-кошка ест крыс и мышей. Гор-сокол делает то же самое. Тот-ибис склевывает насекомых-вредителей. Хатхор-корова дает мясо и молоко. Хнум-баран производит овец – это то же мясо и молоко, а также шерсть. Для египтян, замкнутых в узкой долине и живущих только тем, что дает им река, боги естественно должны быть и животными, и людьми. А над всем этим Амон-Ра – солнце, ежедневно дарующее всему живому свой свет. Или взять луну. Для римлян она ассоциируется с дождем, или женским циклом, или перепадом в настроении, а для египтян луна – это лишь часть Нут, ночного неба, которое тоже дает земле жизнь. Что касается представления о богах, то римляне смотрят на них как на силы, пролагающие связующие пути между двумя весьма разными мирами, а египтяне – нет, они живут по-иному. Там, где есть только солнце, небо, река, человек и животные. Космология лишена абстрактных концепций.

      Хорошо было бы увидеть место, где Нил вытекает из бесконечного красного ущелья, чтобы стать всем для Египта. Клеопатра говорила, что в засушливой Нубии река ничего не увлажняет, ибо течет среди скал.

      – А в Эфиопии в Нил впадают два притока, и он опять становится добрым, – объясняла она. – Эти два притока собирают летом дожди и разливаются, а сам Нил течет мимо Мероэ, где живут царицы египтян-изгнанников – сембритов, некогда правивших Египтом. Они такие жирные, что не могут ходить. Сам Нил питается от дождей, которые идут круглый год где-то далеко за Мероэ, вот почему