Разломанные печенья. Владимир Азаров

стук клавиш

      Твоей изношенной машинки…

      Пустые, сентиментальные,

      Полунаучные,

      Полуархитектурные слова —

      Теософские как полуфилоссовские

      Филитики о греческих น

      Наших церквях… Но ты безбожна…»

      «О, Боже! Что я слышу!» —

      Я ей опять кричу:

      «Оставь меня!»

      Останови эти

      Псевдоисторические притчи.

      Пустые разговоры тет-а-тет —

      Такие как:

      «Ты помнишь Пушкина?

      Или Ахматову?

      Твой – якобы – ироничный стиль…»

      «Да, мой упрямый ученик.

      Запомни: Мир – это театр…

      И – ПОЭЗИЯ, которой я тебя учу,

      Повторяю – ИГРА!

      Запомнил? Не жизнь, а имитация её!..

      ЧТО – наша жизнь?»

      «Тебя не остановишь!»

      «И в этот день – сегодня,

      Подойдя к окну,

      Увидишь солнце…

      А завтра будут облака,

      Потом они сгустятся

      В дождь на следующий день…

      Но ночь —

      Она всегда дождётся дня —

      Ночь, с луной новой фазы

      И звёздами,

      Как зачатие следующей

      Неизбежной ночи…

      И нового дождя…

      Сегодня дождь, а завтра снег…»

      Остановись! Умолкни!

      Сформирована уже концепция моя…

      и я её пою:

      Повторится Страстная Седмица!

      Христос – святой отверженный

      Посланник,

      Искупительный ягнёнок

      За все наши грехи,

      В пути к кресту – неутомимый

      Странник,

      Пока ребёнок…

      Матери Марии молоко…

      И светит вифлеемская звезда,

      Светит всегда —

      Я не спешу вести волхвов —

      И без меня о них придумано

      Так много слов —

      Мои сомнения поэта:

      Не Люцифера ли улов?

      И все – в чём свята Богородица,

      Может оказаться ЕЁ сном

      О том,

      Что ждёт нас в будущем,

      Но обязательно – святом,

      И она кормит молоком

      Младенца, пришедшего на землю,

      Предсказанного говорливым Гавриилом…

      Не может ли оказаться это

      Кривотолкам Гаврилы-Гавриила —

      Юного соседа, что послужило приобщению

      Его к святому сонму?

      Да, было утро…

      У шалаша он завершал

      Пришедшей сонной ночью ритуал…

      Спросонья он узрел:

      О, эй!

      Кого?

      Легионера?

      Бегущего мимо него так смело,

      Пересекая плотника Иосифа удел,

      Для починки скинии своей,

      Схватить успел пилу из меди —

      Добротная, не новодел…

      В такт его бега ею также овладел

      Утренний луч —

      На ней переливался, радостно блестел…

      Моя концепция:

      Окей. И я мой пробный вирш пропел!

      «А-а-а, караул! О-о-о, богохульство!

      Так что ты – остановись!»

      Не Рождество, не Пасха,

      Лишь