Цигун: покой в движении и движение в покое. Том 4: Несказочная сказка. Михаил Роттер

широкие штаны и свободный балахон невразумительного серого цвета. Увидев меня, император широко улыбнулся, показал на меня, а потом на себя. Когда до меня дошло, я тоже не смог сдержать улыбки: я был одет в одежду примерно такого же кроя и почти такого же цвета, что и он.

      – Вижу, господин Вейж, вам долго объяснять не нужно. Это хорошо. Вы готовы?

      Спасибо отцу, который рассказал об императорских способах проверки. Конечно, я был готов. Правда, отец рассказывал мне еще о мастере Ксане, который обучает императора воинским искусствам и которого император очень уважает. Но этот «шитый золотом» толстячок точно не учитель Ксан, которого я ожидал сейчас увидеть. Кто он, я мог лишь догадываться. Скорее всего, личный врач императора. Что ж, это почетно. Если император меня повредит, то меня будет лечить не кто попало, а его личный врач. Это мне польстило. Хотя… Вряд ли император собирался причинить мне вред. Какой ему смысл? Он человек суровый, при необходимости очень жестокий, но он точно не садист. А зачем тогда врач? Ведь никому не может в голову прийти, что кто-то может попытаться причинить вред императору. Да и не управится с ним никто, даже если очень захочет. Ну, разве что наставник Ксан, да его учитель, знаменитый мастер Бао (если он, конечно, еще жив). Кому тогда здесь может потребоваться лекарь? Впрочем, вполне понятно: чтобы претендент не забывал, что все будет всерьез и никто ни от чего не застрахован.

      Искусство императора было потрясающим. Он не пытался сильно меня ударить, он явно хотел «раздергать» меня и вывести из душевного равновесия. Это был прекрасное испытание: если даже я и не сдам экзамен, то многому точно научусь. Ведь кто, как не я, вчера вещал ученым старцам, что любое действие благородного мужа должно приносить пользу всем окружающим. А кто есть самый благородный из всех благородных мужей, как не император?!

      В общем, игра мне нравилась. А нравилась она мне тем, что это была игра не силы, а ума. Вполне философский подход к рукопашному бою. Похоже было, что императору тоже было интересно, время от времени он останавливался, давал мне перевести дух и даже соизволял объяснять свои действия и свою технику. А я старательнейшим образом выслушивал каждое его слово и ловил ритм его «хитрозадуманных» и хитросплетенных движений.

      – Выходит, что философия, позволяющая оттачивать свой ум, не такая уж непрактичная штука, – подумал я, когда почувствовал, что быстро приспосабливаюсь и действия императора постепенно становятся для меня не такими неожиданными и непредсказуемыми, как в самом начале.

      – Если он так же хорошо будет учить, как сейчас учится сам, то, пожалуй, лучшего наставника для наследного принца вам не найти, ваше величество, – раздался спокойный голос у меня за спиной. – Кстати, думаю, мы еще будем иметь возможность выяснить, так ли быстро он умеет понимать, как мне сейчас показалось.

      Меня учили, что настоящий философ видит не только то, что видится, но и то, что за этим стоит. Иначе говоря, есть следствие, ищи причину. Есть