Морской ястреб. Рафаэль Сабатини

И он снова вернулся к вопросу: какая гарантия у него в том, что Оливер не заговорит?

      Боязнь эта стала мучить его день и ночь, и, несмотря на то, что лихорадка у него прошла и рана его совсем зажила, он оставался бледным и тощим. Войдя как-то днем в столовую, которая была любимым убежищем сэра Оливера в доме в Пенарроу, Лайонель застал своего брата сидящим в размышлении, оперев локти на колени, положив подбородок на ладони и глядя в огонь.

      – Почему вы сидите перед огнем, как старая баба? – проворчал он, давая выход поднимавшемуся в нем раздражению.

      Сэр Оливер обернулся и взглянул на него с кротким удивлением. Потом подошел и положил руки брату на плечи.

      – Дорогой, – сказал он и потряс его, – что с вами? Вы худы, бледны и совсем на себя не похожи. Вот что я придумал. Я снаряжу судно, и вы отправитесь со мной на мои старые места набегов, там настоящая жизнь, жизнь, которая вернет вам вашу силу и жизнерадостность, и, может быть, также и мне – что вы на это скажете?

      Лайонель посмотрел на него – глаза его оживились. Потом ему явилась одна мысль – мысль настолько низкая, что краска вновь залила его щеки, так ему стало стыдно. Если он отплывет с Оливером, то люди скажут, что он участвовал в преступлении брата.

      Он сам отлично понимал, насколько презренны были его мысли, и ненавидел себя за них. Но он не мог избавиться от них. Это было сильнее его воли.

      Брат его, видя его колебания и неправильно истолковав их, повел его к огню и усадил.

      – Послушайте, – сказал он, сев напротив него на стул. – Здесь на рейде за Смисиком стоит отличное судно. Вы, вероятно, видели его. Его шкипер – отчаянный искатель приключений, по имени Джеспер Лей; его каждый день можно найти в пивной в Пеникумуике. Я давно знаю его. Можно получить и его и его судно. Он готов на любое приключение, начиная от потопления испанских судов до торговли рабами, и за хорошую цену мы можем купить его тело и душу. Это желудок, который ни от чего не отказывается, если только пахнет деньгами. Значит, корабль и шкипер есть, об остальном я позабочусь – экипаж, снаряжение, оружие – и в конце марта мы увидим, как Лизард скроется из глаз. Что вы скажете на это, Лаль? Это лучше, чем сидеть, повесив нос, в этой мрачной дыре.

      – Я…я подумаю, – сказал Лайонель, но так тихо, что весь энтузиазм сэра Оливера испарился, и он больше ничего не говорил об этом предприятии.

      Но Лайонель не совсем отверг эту мысль. Если с одной стороны она его отталкивала, то с другой она его привлекала. Он дошел до того, что у него появилась привычка ежедневно доезжать до Пеникумуика, и там он познакомился с грубым и странным авантюристом, о котором говорил сэр Оливер, и слушал о тех чудесах, о которых рассказывал этот человек.

      Однажды в начале марта Джеспер Лей рассказал ему нечто другое.

      – Одно слово по секрету, – мистер Трессилиан, – сказал он. – Знаете ли вы, что здесь замышляют против вашего брата?

      – Против моего брата?

      – Да, по поводу убийства мастера Питера Годольфина