Лазурь. Дарья Андреева

от голода и жажды, бояться аномалий и радиации, а тебя, Анька, ждет то еще приключение! Я же говорил, что оно того стоит! Еще как!

      Аня настолько углубилась в размышления, что не сразу заметила, как изменился мир вокруг. Невидимая струна в груди не просто звенела – она заливалась сиреной, сотрясая ребра и отдаваясь дрожью в конечностях. Что за ерунда? Аня осмотрелась, но не увидела поблизости ничего похожего на аномалии или нечто подобное. Все было тихо и спокойно, как обычно и… Девушка замерла.

      Тишина. Вокруг стало не просто тихо, а, как говорят в подобных случаях, наступила мертвая тишина. Нет, ветер, как прежде, колыхал ветки и шуршал опавшей листвой, но замолчала вся живность: ни шороха мышей, ни пения птиц, даже та обиженная трещотка, тарахтевшая все это время позади, куда-то провалилась. Окрестности будто вымерли, а девушка даже не заметила, когда это произошло!

      Аня ощутила мерзкий щекочущий страх. В ее голове сама собой сложилась логическая цепочка: тишина, как в доме после ее странного кашля; собаки замолчали, испугались, убежали – испугались! – но сейчас она молчала, значит, есть кто-то другой, кому не надо подавать голос, чтобы его боялись. Кто? По спине пробежал неприятный холодок, и Аня метнулась к ближайшему дому, прижалась к стене и прокралась до угла, но внутрь заходить не стала. Почему-то именно сейчас ее посетила уверенность, что, спрятавшись в замкнутом пространстве, она загонит себя в ловушку. Она точно знала, что прятаться надо снаружи, но почему? Что заставляет ее чувствовать тревогу? Аня не видела источника этих ощущений, их причины, и от этого нервничала еще больше.

      Держась ближе к стенам и петляя между домиками, девушка отходила все дальше от пожарища, не забывая прислушиваться к своим ощущениям – они уверяли, что Аня все делает правильно. В конце поселка простирался небольшой пустырь, куда те же ощущения соваться категорически не рекомендовали, и Аня поняла, что придется переждать где-то здесь. Чувство опасности внезапно возросло. Аня запаниковала и завертелась, инстинктивно ища, как бы забраться повыше. Крыша представлялась идеальным вариантом. Девушка потопталась внизу, примериваясь, присела и подпрыгнула, ухватилась за козырек, подтянулась – сверху посыпались ошметки толстого слоя мха и листьев, но она продолжала упорно карабкаться вверх. Когда Аня добралась до узкой трубы со сбитым верхом, казалось, она наделала столько шума, что услышать можно было с другого конца деревни. Усевшись между трубой и крышей, она снова прислушалась: мир, как и раньше, не подавал признаков жизни, но и звон в груди не усиливался.

      Аня осторожно огляделась. Ей все же хотелось понять, что произошло, а с высоты нынешнего укрытия сделать это было проще. Но как девушка ни всматривалась в соседние здания и заросшие бурьяном огороды, по-прежнему не видела ничего примечательного. В итоге, набравшись смелости, она подобралась к коньку крыши и выглянула на главную улицу. Отсюда хорошо просматривалось пепелище и широкая дорога к нему с редкими голыми деревьями.