Дом обезьян. Сара Груэн

кардиомонитора стал набирать скорость.

      – Исабель, я не могу.

      «Макена беременна».

      – Я знаю, даю тебе слово – я прослежу, чтобы с ней ничего не случилось.

      «Кто это сделал? Почему?»

      – Экстремисты. Эти подонки заявили, что они дали свободу обезьянам. Подожди, увидишь на видео. Точно как Аль-Каида.

      Питер сжал челюсти и уставился в невидимую точку где-то за стеной больничной палаты. Потом как будто вдруг понял, что за ним наблюдают, и постарался расслабиться.

      – Извини, я просто…

      Питер замолчал и опустил голову. Через секунду Исабель поняла, что у Питера вздрагивают плечи. Он плакал.

      Спустя какое-то время он взял себя в руки и вытер слезы тыльной стороной ладони.

      – Когда будешь готова, с тобой хотят поговорить из полиции.

      Исабель глазами дала знать, что согласна.

      – Я должен сказать тебе еще кое-что. Селию допрашивали.

      Исабель широко открыла глаза.

      «Нашу Селию? Ее арестовали?»

      – Нет, не арестовали, но, как они говорят, она считается заинтересованным лицом. По всей видимости, в прошлом она была связана с активистами Общества охраны животных. Не могу сказать, что это меня удивило.

      Исабель прокрутила в голове лабораторную деятельность Селии. Ее, как и Питера, коробило от лексикона Селии, но у нее и сомнений не было в ее преданности бонобо.

      «Нет. Они ошибаются. Никогда не поверю».

      Питер с тоской наблюдал за ее руками. Исабель закрыла глаза, слезы текли по ее щекам.

      Наступившую тишину нарушал только стук града по подоконнику. Где-то на парковке в кронах деревьев прятались бонобо. Исабель открыла глаза и обнаружила, что Питер не отрываясь смотрит на нее. Он вздохнул и провел рукой по волосам.

      «Покажи».

      Питер неохотно кивнул.

      – Ты уверена? – спросил он.

      «Да».

      Питер оглядел палату, заглянул в ванную, а потом вышел в коридор и спустя несколько минут вернулся с ручным зеркальцем. Он стоял возле кровати и прижимал его к свитеру отражающей стороной.

      – Все еще слишком свежее, ты же понимаешь? В твоем распоряжении лучшие пластические хирурги города. С твоим лицом все будет в порядке. С тобой все будет хорошо.

      Исабель ждала.

      Питер откашлялся, протянул руку с зеркалом и наклонил его так, чтобы в нем отразилось ее лицо.

      Исабель увидела совершенно незнакомого человека. Голова и щеки забинтованы. Нос расплющен, под кислородными трубками, чтобы впитывать вытекающую из ноздрей кровь, прилеплена нелепая марлевая салфетка. Посиневшее, распухшее лицо все в малиновых пятнах. Глаза превратились в щелки, а белок одного стал ярко-красным. Рядом с лицом появились трясущиеся пальцы. Эти пальцы, несомненно, принадлежали ей. Зеркало исчезло.

      Исабель потребовалось время, чтобы переварить увиденное. В поисках поддержки она посмотрела на Питера, но он продолжал все так же напряженно сжимать челюсти.

      «А волосы? Что, их больше нет?»

      – Пока да. У тебя на голове пятьдесят с чем-то швов.

      «Зубы?»

      – Ты лишилась