Солнце светит прямо в крыши. Татьяна Величева

Алиска, это тот самый Трэм?

      –Да.

      –А он всегда такой?

      –Всегда.

      –Он же не с нашего факультета?

      –Нет, космолог. Перешёл на третий курс.

      –Странный какой-то…

      –Просто Трэм.

      Ленка убрала справку и, как всегда глядя немного в сторону, спросила:

      –Какие планы на лето?

      –Не знаю. А у тебя?

      –Иду в поход с родителями.

      –А сейчас как, домой?

      –Нет, я, наверное, на факультет ещё разок загляну… – Ленка посмотрела на часы. Нипочём ведь не признается, что хочет найти Матвея: в поликлинике он нам так и не встретился.

      Мы попрощались, и я пошла к метро. Как хорошо, как славно всё было: и Ленка, и Трэм, и загадочная буква, и студенческий билет, и главное здание, и московское лето – всему я радовалась, ни о чём не заботилась, шагая по еловой аллее. Но стоило спуститься в душную, переполненную подземку, как от хорошего настроения не осталось и следа. Я забилась в угол вагона и загородилась книгой. Темно… тряско… не читается… Уехать бы куда-нибудь, чтобы ни метро, ни электричек, ни давки! Чтобы идти пешком, идти, пока идётся, просто идти… Идти долго-долго!.. И чтобы светило солнце. Говорят, половина Невского всегда на солнце… Так, может, в Питер? Когда-то давно, лет десять назад, я уже была там с родителями и любила пересматривать фотографии с той поездки. Но не дворцы я вспоминала прежде всего, не памятники, не каналы, а дуновение ветра, нежного и по-весеннему тёплого. Солнечными лучами струился тот ветер, оберегая хрупкое счастье мимолётного детства. Вернуться бы снова туда! В Питер? Пора!

      ***

      Но прошло несколько дней, а я ещё не уехала в Питер и снова была в Москве, снова стояла в вагоне метро и разглядывала ненадолго блеснувшую за окном картину. Высоко в небе застыли взбитые и словно припудренные облака. Мерцала величавая, неспешная Москва-река; по берегам, в тени деревьев, россыпью виднелись люди. Но миг – и всё исчезло: поезд въехал в тоннель, и там, где сияли краски летнего дня, теперь ползли толстые шкуры запылённых проводов.

      Я ехала на первую встречу любителей рок-группы «Анчар», которую в то время часто слушала. Мы должны были собраться неподалёку от университета. Мы – это ребята с сайта, где за разговорами проводилось свободное время: там всё было серьёзно, имелся даже администратор. Он-то и придумал узаконить фан-клуб, чтобы мы могли получать от группы привилегии, хотя бы – если уж не пустят за сцену – скидки на билеты. И вот администратор назначил первую встречу участников, и не где-нибудь, а на Воробьёвых горах, – какое удивительное совпадение! Как тут было не отложить Петербург, как не поглядеть на любимый – уже любимый! – универ! К тому же меня позвал Трэм: это он основал фан-клуб. Я скучала без Трэма, и хотя мы жили в соседних домах, виделись только в Москве, где он пропадал с утра до вечера.

      Выйдя из метро, я издали заметила ребят с форума: длинные волосы, тёмные футболки, кожаные браслеты. Одна косуха, несмотря на жару. У кого-то пиво. Трэма не было.

      –Привет! – я подошла к ребятам. Они с любопытством обернулись.

      –О, Алиска-металлистка! И ты здесь?

      Я