Таисия, или Кукла московская. Продолжение. Лидия Петровна Будрик

она.

      – Успокойся. Тебя больше никто и никогда не обидит. Я теперь всегда буду рядом с тобой, обещаю.

      – Не уходи от меня, мне страшно.

      – Хорошо, я не уйду, – заверил он.

      Губы девушки были еще синими, но уже не такими черными, как на речке. Ее волосы слегка подсохли, а слабые худенькие руки постоянно натягивали одеяло на голову, стараясь спрятаться ото всех сразу и от себя тоже.

      Федор суетился вокруг неё, не зная, как облегчить её страдания. Он все укрывал и укрывал ее со всех сторон теплым одеялом, намереваясь хоть как-то её согреть. А грудь сдавил ком, он рос и увеличивался, ком гнева и ненависти к той мрази.

      Вскоре с речки пришел Николай и тихонько вызвал его на улицу.

      Мужчина осторожно встал и тихим голосом предупредил:

      – Я выйду на минутку? Надо с участковым поговорить.

      – Да, – ответила Тая почти шепотом.

      – Я скоро вернусь. Тут Лариса и Ксюша, они посидят с тобой.

      – Нет! – в испуге мотнула она головой. – Лучше я одна…

      – Хорошо. Но ты знай, что я здесь, я рядом.

      А сам склонился и поцеловал ее в щеку, потом тихонько вышел из спальни, оставив дверь слегка приоткрытой.

      На улице у самой веранды его ждал брат, а чуть в стороне стоял Прохоров. Они с сочувствием и пониманием смотрели в его сторону, а Коля спросил:

      – Как она?

      – Напугана сильно… И вся синяя, – ответил он и, закинув голову назад, тяжко вздохнул.

      Но тут же резко ударил кулаком в стену, а сам не почувствовал боли. Так сильно болела душа, что другой боли он сейчас просто не чувствовал.

      Николай Степанович стал рядом с ним и с искренним сочувствием заговорил:

      – Успокойся. Его в кутузку посадили. Вечером в город отвезут, а там передадут дело в суд.

      – Да, не будет никакого дела! – криком ответил Федор и заметался по двору.

      – Ну, как не будет? – попытался вставить свое слово участковый. – Тут и попытка изнасилования, и тяжкие телесные… Загремит лет на семь – это точно!

      – Откупится он! – не верил мужчина в правосудие. – Мамаша приедет и выкупит свое любимое чадо. Она у него богатая!

      – Ты уж, Федя, не списывай все сразу на откуп, – попытался защититься Прохоров. – Есть же в суде и честные люди.

      – Ладно, делай, как знаешь, – махнул он рукой. – А я, если его встречу, убью! – погрозился он. – Убью, понял? И никакое правосудие ему не поможет!

      – Дурак! – зашумел на него Николай. – Тебя же самого тогда и посадят! И дадут больше, чем ему.

      – Посмотрим, – зло отозвался Федор и пошел в дом.

      – Заявление надо написать! – напомнил ему вслед участковый.

      Он повернулся и уже с веранды спросил:

      – Кому писать?

      – Таисии.

      – Она сейчас ничего писать не станет. Вы видели ее?

      – А побои снять?

      – Если только домой врача вызвать.

      – Желательно в больницу ее отвезти, – с пониманием советовал ему Прохоров.

      – Да, не едет она никуда! Предлагал уже! – ответил он возмущенно.

      – Ну, как