Откровение и закат. Избранные стихи в переводах Владислава Цылёва. Георг Тракль

      «СТОНЫ РАЗОРВАННЫХ УСТ»

      «И Он излил на них ярость гнева Своего и лютость войны» (Ис.42:25)

      Ад, который предрёк себе Тракль, разверзся в его судьбе в августе 1914 года, в начале Первой мировой войны, когда он в порыве патриотических чувств вызвался добровольцем на фронт и в качестве медицинского работника был отправлен в Галицию. В битве под Гродеком встретились русские и австрийские войска, и разыгралось одно из самых кровопролитных сражений этой войны, схлестнулась

      «тёмная ярость народов».

      Австрийцы были разбиты и отступали в беспорядке. При полном отсутствии полевых хирургов Траклю было приказано заботиться о множестве тяжелораненых, которых сносили страдать и умирать в обычный амбар.

      «Битвы пурпурный прибой»

      не стихал в течение двух нескончаемых суток. Тракль слышал только, как «от убийственных залпов орудий» гудели «леса среди осени, золотые равнины, и озёра лазурные» и как страдали умирающие —

      «дикие стоны разорванных уст».

      Не имея необходимых средств и навыков, чтобы оказать несчастным надлежащую медицинскую помощь, Тракль был доведен до состояния исступления, когда на его глазах один из раненых, не выдержав боли, разнёс себе голову, всадив пулю в свой лоб:

      «На ужасающих рифах

      Захлебнулась пурпурная плоть».

      От одуряющего зрелища разбрызганной по стене крови Тракль бросился на улицу – на звук канонады, но вместо того, чтобы отдышаться и перевести дух, он оцепенел: перед ним предстала леденящая картина иного ужаса:

      «Группа странно застывших деревьев, сбившихся вместе, на каждом из которых качался человек» —

      то были казнённые русины – местные жители, заподозренные в нелояльности к австрийцам: казалось, повсюду их

      «убиенные души вздыхают».

      Говорят, в довершение всех ужасов Тракль стал невольным свидетелем того, как «один из тех, кто был в последнюю очередь вздёрнут, сам надевал себе петлю на шею».

      Потрясение Тракля было безмерно: прикоснувшись к смиренному горю этого приговорённого крестьянина, обречённого на неминуемую смерть, поэту вдруг открылось вся тяжесть ада, «всё горе человечества», которое обрушилась на него:

      «Пустошь терниями град опоясывает.

      С окровавленной лестницы месяц гонит

      Жён перепуганных.

      Во врата дикие волки ворвалась».

      От пережитого шока поэт так и не смог оправиться. Через несколько дней, в отравленной атмосфере всеобщего отступления и в ожидании «конца света» Тракль неожиданно объявил своим товарищам, что больше не в силах продолжать жить и предпринял попытку застрелиться – потребовались усилия шести офицеров, чтобы удержать его от самоубийства.

      DEMENTIA PRAECOX

      «…в конце концов, разразится та гроза, которая скапливается у меня внутри: выльется в болезнь или меланхолию»19

      Г. Тракль

      «Если

19

Перевод М. Павчинской