Там, где цветут аквилегии. Вера Петрук

отправив ее обратно на болотное дно.

      Очнулась она в тепле и в сухости. Лежать было мягко, рядом мирно потрескивал костер, который оказался камином, стоило Гарди приоткрыть глаза и оглядеться. Очевидно, что болото осталось в прошлом. Ее тело уютно покоилось в глубоком, старом кресле с обшарпанными подлокотниками и продавленным сиденьем, но обилие подушек, которыми девушка была обложена, компенсировали недостатки мебели. Ногам было горячо и мокро – объяснением стал таз с водой, в котором они отмокали. Гарди подняла взгляд выше, задумчиво поглядела на свои обнаженные коленки, а затем на плед, в который была укутана. Плед не новый, залатанный и с потертостями, но чистый и приятно пахнущий. А вот голове было не так приятно, как всему остальному телу. Голова болела, и Гарди осторожно потрогала висок, поморщившись, когда пальцы нащупали повязку.

      – Не трогай! – бросил Кир, который сидел к ней спиной у камина и возился с дровами.

      Гарди огляделась. Изнанка жилища несостоявшегося оборотня вполне соответствовала тому, что она видела снаружи. Старая, давно изношенная утварь, пучки трав, грибов и ягод, сушившихся по стенам на гвоздиках, многочисленные полки с банками и мешочками, вполне новый стол, который, вероятно, Кир, сколотил недавно, потому что из древесины еще местами выступала смола. Пеньки-колоды вместо стульев. Аккуратная стопка застиранных тряпок и шкура какого-то зверя на лавке у печки, служившей, наверное, кроватью. Окно без занавесок с треснувшим, но чистым стеклом. Пара бочонков, остро пахнущих маринадом и несколько стеклянных банок с темным варевом, пылившихся на полках под потолком вместе с паутиной. На столе возвышался видавший виды таз с тестом, рядом валялась яичная скорлупа и очистки яблок. «Сын ведьмы» – вспомнились Гарди слова Хризеллы, и на этот раз она не могла не согласиться.

      Кира она не послушалась и, сняв повязку с головы, тщательно понюхала мазь, которой та была пропитана. На подушечках пальцев, которыми она исследовала рассеченную поверхность, осталась кровь, хотя ткань повязки до этого была чистой. Вопреки ожиданиям пахло не травами. Запах вполне был узнаваемый, хотя и чуждый для такого места как жилище лесного ведьмака в далекой деревне.

      – Говорил же не трогай, – пробурчал Кир, подходя к ней с миской и чистой тряпкой. – Теперь нужно снова промыть.

      Гарди его руку с намоченной в воде тряпицей остановила.

      – Чем это пахнет? – настороженно спросила она.

      – Тетрамоноциклин, – пожал плечами Кир, – обычный антибиотик в таких случаях. В ранку попала болотная грязь, может быть заражение.

      Воспользовавшись растерянностью Гарди, которая ожидала услышать что-нибудь вроде «отвар сумеречных грибов» или «настойка из медвежьих ягод», Кир быстро обработал рану и вернул повязку на место.

      – Думала, что мы тут раны лечебной смолой заживляем? – улыбнулся он, угадав ее настроения. – У меня аптечка со времен