Знак Шамбалы. Детектив. Валерий Касаткин

чего по пьянке не бывает. Кстати, я собираюсь почти полностью завязать со спиртным. И в моих словах не только доля правды, а почти вся правда, часть которой, правда, я не помню. Прости, дорогая!

      – О, Господи, избавь меня от страданий, – женщина сбросила с себя халат и с неистовой силой стала мстить тем, кто написал мужу записки, и, возможно, снимал трусы…

      После завтрака с томатным соком Иван поднялся из-за стола и сказал:

      – Пойду на балкон, соберу мозги в голове, а потом на объект к китайцам. Надо запрягаться по полной программе. Радуйся, наступает трезвый период в моей жизни. Почти. «Почти» я оставляю на всякий случай. Вдруг китайцы захотят выпить нашей водки.

      – С твоим «почти» я мучаюсь уже почти двадцать лет, – заметила в печали Мариам.

      – Ты не права. Радостного в нашей жизни было больше. Помнишь, я даже писал тебе стихи, – Иван с кружкой кофе вышел на балкон и сел там за столик.

      Минут через десять на застеклённом дополнительном пространстве с видом на парк появилась Маша, которая ласковым голосом проговорила:

      – Что-то ты, дорогой, замечтался. Не пора ли на работу.

      – Да, пора. Я готов, – Ваня взял со стола лист бумаги и хотел было положить в карман, но тут же его перехватила женщина, которая, пробежав глазами текст, с настороженностью в голосе продекламировала:

      Заглушу вином печаль,

      А закатами страдания.

      Превращу я сердце в сталь,

      Ты не ходишь на свидания.

      Наша ива над рекой

      В муках стонов ожидания

      Шлёт осеннею строкой

      Просьбу воскресить желания.

      Заглушу вином я боль,

      А закатами сомнение.

      Жду, вернёшься в свою роль,

      Окунёмся в наслаждение.

      – Браво! Браво! – Гулябкин хлопнул три раза в ладошки и застыл под суровым взглядом жены. Та ещё и хмыкнула, а потом стальным голосом добавила:

      – Превращу я сердце в сталь, и отправишься страдать в печаль. Поэт хренов. Какая из муз тебя вдохновила – Ира или Милана, или обе сразу?

      – Дорогая, не поверишь, но единственным вдохновителем во всех моих делах, в том числе и в поэзии, являешься только ты. А каких-то Иру и Милану я не помню и на улице встретив, не узнаю. Что касается стихов, дорогая, то я сегодня вдруг вспомнил, как ты в начале нашего знакомства ни с того ни с сего прекратила со мной всякие отношения и перестала приходить на свидания. Если бы ты знала, как я тогда страдал, как я потом тебя добивался снова…

      – А ты забыл, почему я тогда тебя вычеркнула из претендентов на соискание звания мужа? Вспомни, как ты самым бессовестным, пошлым образом ощупывал мою знакомую у меня на глазах. Вот ты сейчас напомнил мне это, и я подумала: дура была, что простила. Сколько волка не корми, всё равно в лес глядит. И если мужчина кобелём родился, то кобелём и помрёт.

      – Ты неправа, дорогая, твои умозаключения основаны на косвенных уликах,