Госпожа души моей. Оливия Лейк

прибыла на закате. Эрик смотрел на приближавшуюся к трону супругу с восхищением. Золотые волосы были гладкими, как шелк, и спускались до пояса. Даже солнечный свет не выдерживал сравнения с ними. Изящная стройная фигура облачена в белоснежные одежды. Высокие скулы, алые губы, молочно-белая кожа – все было идеально. Глаза голубые, глубокие и… печальные? Эрик нахмурился. Раньше эти глаза сияли, как звезды, а сейчас от былого блеска не осталось и следа.

      Сопровождал Наримель вестник Галин, объяснивший, что провожатые из-за туманного моря уплыли тем же кораблем. Их тяготила Сагенея, даже здешний воздух казался им тяжелым, а сердце сжимала тоска.

      – Добро пожаловать домой, Наримель, супруга моя, королева Роутвуда, госпожа Западных земель! – торжественно произнес Эрик, поднимая ладони вверх, начиная обряд воссоединения. Его сила должна признать ее. Пусть это только формальность, но все же.

      – Здравствуй, Эрик Лейн Роутвудский, супруг мой, владыка Зачарованного леса, господин Западных земель! – Она положила ладони поверх его, мягко улыбнувшись. Сила взъярилась, и Наримель с тихим стоном отдернула руки.

      Эрик, привыкший держать лицо в любой ситуации, остался невозмутим – нечего давать пищу сплетникам. Его сила обожгла ладони королевы. Вероятно, Наримель еще слишком слаба, чтобы принять огонь жизни.

      – Матушка! – не выдержав этикета, воскликнул Лансиль и припал к ее руке. Она ласково погладила его по голове и нежно зашептала.

      Объявив, что владычице нужен отдых, тем более вечером состоится праздник, они трое направились в покои королевы. Им многое нужно было обсудить.

      – Наримель, – осторожно начал Эрик, когда за Лансилем закрылась дверь. Сын тактично оставил их вдвоем, понимая, что родителям многое нужно обсудить. – Мне нужно рассказать тебе, как я жил после… – Он не хотел говорить о смерти, не хотел напоминать. – Ты ведь знаешь, что я недавно вступил в брак?

      – Знаю.

      – Та девушка, Алира… Я не буду лгать тебе и говорить, что она ничего не значила для меня. Она была очень дорога мне.

      Наримель подняла на него свои удивительные голубые глаза и спросила:

      – А сейчас?

      – И сейчас. Я не могу просто взять и забыть ту часть жизни.

      Наримель понимающе кивнула, прежде чем задать следующий вопрос:

      – А ко мне что ты сейчас чувствуешь?

      – Ты мать моего сына, моя жена, большую часть жизни я любил тебя. – Эрик подошел к ней, взял за руки, изучая покрасневшие ладони. – Ты вернулась по своей воле?

      Наримель повернулась к окну, пристально рассматривая дальнюю даль. Эрик не хотел торопить ее, но молчание затягивалось.

      – Наримель?

      – Милорд, я устала с дороги. Могу я остаться одна и немного отдохнуть? – мягко, но решительно попросила она.

      – Прости, не нужно было начинать этот разговор сейчас.

      – Эрик, я должна быть с тобой рядом. Обязана.

      Он кивнул, принимая ответ,