Букет изумления. Александр Брыксенков

любка двулистая

      («Ночная фиалка» из кн. «Вепсский лес»)

      В лугах и в поле вся аптечка,

      От валерианы до дурмана,

      Но только возле Черной речки

      В среде прохлады и тумана,

      В густой траве едва белея,

      Цветут ночные орхидеи.

      Они цветут и в лунном свете

      Отравный дух вас манит в сети.

      Один цветок, и вся поляна

      Колдовским духом обуяна.

      Рождает сладкие идеи

      Пикантный запах орхидеи!

      Среди купальной белой ночи

      За клубеньком ночной фиалки

      Пришел чувак болезный очень.

      Его замучали страдалки.

      Короче: парень – не того,

      На женщин клинило его.

      Взял клубенёк, второй и третий

      И только тут он вдруг заметил,

      Что трется рядом с ним старуха,

      Взглянул и замер от испуга:

      У ведьмы не было лица.

      Очнулся только у крыльца,

      Не помня как дошел до хаты.

      Он днем хозяйке все поведал.

      А та, в печи гремя ухватом,

      Сказала скромно: «Ночью этой

      У речки любку я брала.

      Чтоб кожа целою была,

      Лицо от комаров и гнуса

      Закрыла марлей я не маркой…»

      А клубеньки ночной фиалки

      Пришлись болезному по вкусу.

      Он женщин брал на абордаж

      Огромный чувствуя кураж.

      Крапива

      Если в хрустальную вазу

      Вставить три стебля крапивы

      С четким рисунком и статью,

      С тёмно-зелёной листвой,

      В памяти вспомнятся сразу

      Сказки волшебной мотивы

      Про заколдованных братьев,

      Смело спасённых сестрой.

      Башни всплывут как видение,

      Шпили соборов прекрасных

      Сгрудятся у эшафота,

      Где много сотен людей,

      Жду, наблюдая с волнением,

      За палачом и несчастной,

      И за красивым полётом

      Стаи крутых лебедей.

      Это всё в сказке волшебной,

      Но и в реальной натуре

      Люди спасались крапивой.

      Вместо сыров, овощей,

      В голод и холод военный

      В каждом селе и в ауле

      Ели крапиву от пуза

      В виде лепёшек и щей.

      Васильки

      Василёк синий

      До горизонта синие леса.

      Лазурь небес за окоёмом тает.

      И васильков сплошная полоса,

      Голубокрылых бабочек сзывает.

      В прозрачном мире сине-голубом

      Куда-то исчезают все печали

      Тревоги все отходят на потом

      Заботы тихо улетают в дали.

      Не зря во ржи синеют васильки.

      Они скромны, но есть от них отрада.

      Пусть говорят, что это сорняки.

      Венок сплести из сорняков все рад

      Купальницы

      («Купальницы»