Ангел с человеческим сердцем. Ванда Леваниди

просто отнесу ее домой. С ней будет все хорошо, не волнуйся. Она в безопасности.

      – А что делать с ее энергией? – спросила я.

      – У нее нет Хранителя, поэтому я имею право ее наполнить. Иди в дом, милая. Давай, не стой!

      Я вышла из состояния оцепенения и направилась к дому. Обернувшись уже у двери, я увидела, как он растворяется с этой женщиной на руках.

      «Вот, значит, как ты передвигаешься – таешь на глазах…»

      В дом я вошла с единственным вопросом в голове:

      «Видела ли Мэри из окна мои непонятные выходки возле машины?»

      Представив, как смотрюсь со стороны, обнимая пустоту, я нервно рассмеялась.

      «По мне психушка плачет…»

      В ванной шумела вода, и от радости, что у меня получится избежать нежелательных разговоров, я небрежно бросила в прихожей верхнюю одежду, торопясь в свою комнату. Наспех переодевшись в короткие черные шорты и майку, я, пользуясь его отсутствием, занялась подсказками, которые помогут мне вспомнить о нем.

      Глава 8. Подсказки

      С тринадцати лет я периодически писала стихи, но поскольку относилась к своему творческому порыву критически, об этом таланте знали единицы.

      Взяв чистый лист бумаги, я, немного подумав, набросала:

      «Дом опустел, огонь в сердце потух,

      Это так больно и страшно случилось,

      В сердце моем живет его дух,

      И тело наполнено лунною силой.

      (Думай, Элизабет, здесь его имя)».

      И впопыхах, боясь, что он может вернуться с минуты на минуту, без исправлений и корректировки, я сложила бумагу пополам и засунула ее под матрац.

      «Не знаю, каким образом они стирают память и будут ли обыскивать комнату, но надеюсь, что обойдется без этого. И, зная, что эта записка у меня под матрацем, я просто забуду, о чем она и зачем я ее положила туда. Точнее, меня заставят забыть! У меня должно получиться! По крайней мере, я обязана попробовать».

      Закончив, я схватила телефон и набрала Лорен. Пока шли гудки, я судорожно обдумывала, что именно буду ей говорить, и как буду объяснять задуманное, не выдавая Дэвида. Когда подруга подняла трубку, я нажала на запись:

      – Лорен, привет!

      – О, Элизабет!! Ну как ты? Жаль, что не осталась с нами!

      – Послушай, родная, я по делу! – перебив ее на полуслове, сказала я, и сразу перешла к сути, зная, что не располагаю временем, – Ты должна мне помочь!

      – Ты меня пугаешь… – напряглась она.

      – Просто пообещай сделать это. Для меня это все!!! Ни о чем не спрашивай, но сделай, как прошу! – мой голос сорвался и, я поняла, что вот-вот зарыдаю.

      – Что угодно! – испуганно прошептала она, – Говори уже! Ну, не молчи… Не плачь… – она путалась в словах, не скрывая переживаний, а мне нечем было ее успокоить.

      – Возьми ручку и запиши то, что скажу, – пока она искала ручку, я, сдерживая слезы, повторяла, – Хочешь, в ежедневник, хочешь, поставь напоминание в органайзере, но ты должна будешь