Самый синий из всех. Екатерина Бордон

быстро отводит взгляд от синей пряди в моих волосах и пожимает плечами.

      – Не знаю. Я мало читаю. Наверное… наверное, «Гарри Поттер», но его все любят.

      Я издаю тихий смешок, вспомнив про шрам Егора. Да уж, ирония… Оксана смотрит на меня непонимающе, и я торопливо добавляю:

      – Думаю, Распределяющая шляпа отправила бы тебя в Пуффендуй.

      Я говорю это только из вежливости, чтоб поддержать разговор. Но Оксана от моих слов расцветает в улыбке.

      – Вот и Егор так говорит! – радостно восклицает она. А затем быстро облизывает губы и нервно шепчет. – Ты не обижайся на него, ладно? И не жалуйся учителям, что он тебя… Ну, словом, что он… Ты же понимаешь, да? Пожалуйста. Его могут выгнать из школы. Я с ним поговорю, обещаю. Только не рассказывай никому, ладно?

      – Ладно, – отвечаю я.

      Оксана снова улыбается и заправляет за ухо прядь рыжеватых волос, которая вырвалась на свободу из-под резинки и прилипла к щеке. Кажется, она еще что-то хочет сказать, но нас прерывает Лерин окрик:

      – Окси, иди к нам!

      Оксана бросает на меня встревоженный взгляд и покорно бежит на зов подруги, пробормотав на прощанье тихое «ладно, пока».

      – Пока, – говорю я ее спине. На душе противно, словно кто-то положил на грудь тяжелый, набитый мусором пакет. Признаюсь, на минуту – только на одну! – я и правда подумала, что она просто поболтать со мной хотела. Может, даже подружи…

      Макарыч едва не оглушает нас громким свистом и, не отрываясь от блокнота со списком класса, командует.

      – Так, дуйте на канат теперь.

      Только не это! По спортивному залу проносится рябь ужаса, а Макарыч закатывает глаза.

      – Ой, все, инвалиды, хватит жаловаться, – он хмурит редкие брови и наклоняется, чтобы завязать шнурок. Резинка спортивных штанов разрезает толстый живот на две половины. – Нормативы есть нормативы. Надо их сдавать. А то вырастет из вас кисель, у которого силушки хватит только кнопки в телефонах тыкать.

      Довольный своей шуткой, Макарыч радостно хрюкает. Для справки: никаких кнопок на телефоне давно уже нет.

      Первыми на канат лезут ребята. Я за ними почти не слежу: вытираю потные ладони о коленки и придумываю трактат под названием «Тысяча и один способ избежать неизбежного». Что же делать…

      – Давай, кисель!

      Голос рядом с ухом звучит так громко, что я в испуге отшатываюсь. Сначала мне кажется, что Стас, парень с бородавкой, говорит это мне, но смотрит он на Егора. Тот хватается за канат, подтягивается вверх, дышит шумно, словно паровоз. И почти сразу соскальзывает вниз.

      – Я думал, ты качок! – гогочет Стас. – Ха-ха-ха!

      Егор багровеет от досады и бросает в нашу сторону полный злобы взгляд исподлобья. Выглядит он не слишком-то хорошо: стоит, странно сгорбившись, и держится за бок. Ребята продолжают улюлюкать, и Егор снова хватается за канат. Напрягается так, что вены вздуваются на шее и висках. И все равно поднимается не больше, чем на пару метров. Раздается свисток Макарыча:

      – Следующий.

      Егор