Золотая мафия. Василий Моисеев

адвоката не смущало. Скорее наоборот. Детектив даже приободрился, услышав о защитнике. Теперь он уже не походил на постороннего наблюдателя и смотрел на Ломтя с интересом. Ломоть взгляд детектива не стал выдерживать, ему это противоборство абсолютно ни к чему. Однако через секунду снова повернулся в сторону рязанца. Слишком уж неожиданным было его предложение.

      – Предлагаю пари, Ломоть, – детектив говорил, надо признать, вполне серьезно, без шуток, – а на что спорить, решай сам. На отдельную камеру, на пирожное, на пару лет снисхождения в приговоре…

      Ломоть посмотрел на детектива внимательней, однако определить серьезность его намерений не смог. У этого сыщика не лицо, а маска. В глазах ничего не отражается, в голосе никаких изменений, как взял один тон, так и будет шпарить до конца допроса. При любом раскладе. Недаром Черенков тоже не врубился в намерение коллеги. Удивился, кажется, не меньше Ломтя, хотя и не подает вида. Хитрец. Что же они задумали, какую пакость приготовили? Может, действительно потребовать адвоката? И себе спокойней, и от греха подальше. Или повременить? Попробовать понять, что менты хотят и, главное, какими уликами располагают против бедного Ломтя. Пожалуй, такой вариант будет правильней и умней, даже если он ничего не узнает, то хотя бы не настроит ментов против себя. Им ведь нужно на ком-то отыгрываться и время от времени выпускать пар. Ломоть для этой миссии подходит, пусть менты посвистят, пока не лопнули.

      Ломоть усмехнулся от столь остроумной мысли. Закинул ногу на ногу и согласился:

      – Нет проблем, начальник. А каков предмет спора?

      Судя по внимательному взгляду убоповца, тот тоже хотел знать, вокруг чего разгорается сыр-бор. В душе Алексей ворчал на коллегу за скрытность, что тот не поделился своими задумками. Алексей не догадывался, что идея о пари зародилась у Ковалева чисто случайно, да и то по подсказке Ломтя.

      – Предмет спора – адвокат, – обронил детектив.

      Его слова большого прояснения в разговор не внесли, и Вадиму пришлось развивать свою мысль дальше.

      – Слукавил ты насчет адвоката, Ломоть, – с прежним равнодушием заметил детектив, и прозвучало это настолько убедительно, что Ломоть готов был поверить в правоту сыщика, – ведь прекрасно понимаешь, что сейчас тебе никакой адвокат не нужен. Ни личный, ни государственный. С адвокатом у вас проблем нет, братки-покровители по первому твоему слову могут привлечь самого лучшего защитника, но загвоздка кроется именно в твоем молчании. И ты правильно делаешь, что не напоминаешь браткам про адвоката. Адвокат ведь молчать не станет и обязательно передаст твоим всемогущим друзьям содержимое допросов, а это не что иное, как приговор. Смертный приговор, Ломоть. Согласен?

      Привлекательное лицо сутенера скривилось в недоумении. Брови изогнулись дугой и вылезли чуть ли не на самый верх лба, губы сжались, глаза сузились. Не лицо, а сплошная ужимка. И что только девчата в нем находили, если табунами поблизости крутились. Опору, защиту, деньги? Больше нечему.

      – Какой