Последний Сеанс. Александр Шашкин

жизнь. Весь этот набор плохих привычек добавлял Яне лет пять на вид.

      В кромешной темноте она не видела ничего вообще и могла ориентироваться, опираясь исключительно на обоняние и осязание. Но, к её большому сожалению, ни вдохнуть, ни пошевелиться она не могла. «Что-то не так. Это не похмелье. Где я? Ай. Чёрт, мой нос. Чёрт…» – похоже, губы тоже были разбиты так же, как и затылок. Постепенно Яна стала приходить в себя и пробуждаться. «У меня разбита голова, нос. Мой нос, боже, он сломан. Ай!» Яна попыталась его пощупать, но… «Чёрт возьми, что со мной? Я не могу пошевелить руками. Где я, что происходит?»

      Раздался всхлип. Пересохшее горло не могло выдавить ничего, кроме хрипа.

      Где-то далеко в коридоре зажегся свет, тонкая его полоска просочилась сквозь неплотно прилегающую к раме дверь со стороны петель, и ещё одна снизу. Прижимаясь к полу, свет показал несколько сантиметров грязного, скользкого и холодного кафеля и также осветил край обшарпанной стены.

      «Что происходит?» – в ужасе Яна начала осознавать, что она не дома, – ДТП? Что за подвал? Больница? Морг? Да что вообще происходит?»

      Яна пыталась заставить мозг работать активнее, но ничего не удавалось. Её голова прилипла к топчану, грязные в крови русые волосы на затылке скатались в клубок и выглядели как пакля. Рассечение было незначительным, но кровищи набежало море. Вонь кругом, тошнота и боль мешали ей сосредоточиться. Всё тело было ватным, ноги онемели и практически были неощутимы. Запястья рук, голова, грудная клетка, бёдра и ступни были плотно стянуты кожаными ремнями. Из одежды остался только один, разорванный в нескольких местах чулок, и старый, протёртый на пятке кед Converse на той же ноге.

      «Как я сюда попала? Что произошло? Чёрт, а где этот кре…? Где этот кретин? – Яна путалась и не могла вспомнить имя своего очередного ухажёра, – ещё и имя у него было какое-то дурацкое, хрен запомнишь: Светлодар, Святогор, Славадар, Святодар…»

      Глава 3

      После института, получив свой диплом, который он называл: «бумажка, которую нельзя использовать даже не по назначению», Радослав около года просидел на маминой шее, изредка притворяясь ответственным человеком и послушным сыном. В конце концов мать поставила ему ультиматум – найти работу, и дала срок в один месяц. Некоторое время он проработал у двоюродного брата на СТО, где зарабатывал довольно неплохие деньги автослесарем. Радослава практически сразу допустили к ремонту иномарок, ведь все знали о его любви к автомобилям. Его отец, Сергеич, был известен на всю округу своим знаменитым гаражом, где он занимался ремонтом любых авто, параллельно обучая племянника Серёгу и своего единственного сына. Сергеич ушел на тот свет рано, когда Радослав только начал учиться в институте. Но его дело осталось живо. Серёга сохранил даже название мастерской на добрую память о своём любимом дяде. К Радославу относились хорошо, но никаких поблажек не давали. Работа приносила стабильный доход, но была слишком ответственной для