Дикая вода. Станислав Вторушин

таежного озера была обозначена деревня Пырчино. Как говорил Шумейко, ее и деревней назвать нельзя. Заимка из трех домов. Очевидно, оттуда и пришел охотник. Насколько помнил Димка, деревня находилась от их городка довольно далеко.

      – Проводи нас до городка, – взмолился Димка. – По дороге охотиться будешь. Мы же пойдем по дикой тайге, наверняка что-нибудь подстрелишь. Собаки найдут. Собаки у тебя хорошие.

      – Сопака хороший, – согласился Пырчин.

      Он встал, закинул за плечи рюкзак, снял с гвоздя ружье. Димка понял, что Пырчин решил вывести их из тайги.

      Как только они вышли из избушки, лежавшие на снегу собаки тут же вскочили и насторожились, глядя на хозяина. Охотник надел лыжи и неторопливым размеренным шагом заскользил между деревьев. Собаки рванулись вперед, мелькнули за кедрами и исчезли, словно растворились в тайге. Теперь они будут рыскать по лесу, уходя далеко в стороны и постоянно возвращаясь на след хозяина. Димка пропустил вперед Зину и пошел сзади.

      Охотник шел не оглядываясь, изредка огибая упавшие деревья и мелкую поросль. Димка смотрел на него, коренастого, еще крепкого, и думал о том, что сейчас он, возможно, идет с последним охотником этих мест. Когда освоят нефтяное месторождение, пустят нефтепровод, зверье отсюда разбежится. Чем тогда будут жить здешние охотники? Он еще раз посмотрел на Пырчина. На нем была старая, заношенная шубейка, старый рюкзак и такое же старенькое ружье «Белка» с замусоленным, вытершимся прикладом. Пырчин уже сейчас был реликтом. «Неужели он не понимает, что ждет его впереди?» – подумал Димка.

      Они шли без отдыха около часа. Зинка устала, стала отставать.

      – Давай остановимся, – попросил Димка охотника и показал глазами на девушку. – Ей надо отдохнуть.

      Охотник подошел к поваленному дереву, смел с него рукавицей снег. Сел, достал из-за пазухи папиросы. Тут же откуда-то появились собаки, тяжело дыша и высунув языки, улеглись на снег рядом с ним.

      – Кури, – сказал он и протянул Димке пачку «Севера».

      – Я привык сигареты. – Димка достал из кармана пачку сигарет. – Будешь?

      – Сигарета не надо. От них кихи-кихи, – охотник взялся ладонью за горло и показал, как люди кашляют от сигарет.

      – Скучно, наверно, в тайге? – спросила Зина, усаживаясь рядом с охотником. – Надоедает все время одному?

      – Когда сополь есть, скука нету, – сказал охотник. – А так сидишь один, песня поешь. Сопачка тоже поет. А ну петь давай, песня петь, – обратился он к собакам.

      К великому удивлению Зинки, собаки задрали морды и завыли. Они выли так протяжно и жалобно, что от этого воя в душу закрадывался страх. Тихо шумел ветер в разлапистых кронах кедров, осыпая с веток на землю искристый снежок. Двое людей сидели на поваленном дереве, один стоял рядом. А у их ног собаки пели древнюю песню тайги. И Димка представил, как непроглядными зимними ночами под нескончаемый шум метели собаки воют в избушке. Рядом сидит охотник, покуривает папиросу и слушает эту душераздирающую звериную песню. А когда он умрет, они будут приходить на его могилу и выть